– Ну, ты хотя бы щенят топил?! – взрывается Аид.
Тень счастливо кивает – мол, ага, как же, есть геройство, топил!
– Ты топил щенят?! А это видал? – тени суют под нос жезл Владыки – двузубец с тремя выкованными песьими мордами. Тень понимает, что умудрилась вляпаться по самую маковку, потому как перед ней – заядлый собачник. – Та-ак, у нас там есть свободное место на полях мучений? Сейчас, только муку похуже выдумаю…
Результат: тень летит из зала судейств к Лете, вслед за тенью летит голос Аида: «И благодари жену, что я сегодня добрый!» Тени в очереди – в ужасе, свита – ржет, сам Владыка делает непроницаемое лицо и выдает: «Следующий!»
В общем, умирать древние греки совсем не хотели. И самой заветной мечтой их было – получить нахаляву бессмертие.
Бедолаги не подозревали, что бессмертие в ряде случаев – тот еще геморрой…
Из непроверенных источников
Близкие к подземному миру эксперты заявляют, что к Лете – реке забвения тени тянулись именно чтобы забыть суды Аида. А что с ними и все остальное забудется – ничего, не жалко…
[1] Автор знает, что он бяк. Но автор будет рассказывать о муках Сизифа, Тантала, Данаид и Иксиона ниже, в третьей части.
27. Пара слов о божественном пролетариате
Боги в представлении смертных живут весело. Сплошные пиры, ноль работы, иногда – веселые разборки с родичами, а если уж совсем подступит к сердцу скука – можно пойти, развеяться и наплодить детишек.
На самом же деле веселая жизнь – суть привилегия божественной буржуазии, а вот божественный пролетариат тем временем горбатится вовсю, интенсивно и без остановки.
К виду «бог вкалывающий» сходу можно отнести Гелиоса, Нюкту, Эос, Селену, богов ветров и вестницу Ириду. Список можно было бы славно пополнить именами разных титанов (вроде Атланта и Прометея), но титаны, как мы уверились в прошлой части, – полные лузеры и особого внимания не заслуживают. Удовольствуемся стонами о том, как плохо живется тем, кого мы уже назвали.
Гелиос, например, в поте лица своего гоняет на колеснице по небесам. Всегда с востока на запад – по одному и тому же набившему оскомину маршруту. Попытка маршрут изменить, занизить колею или сгонять куда-нибудь в кабачок тут же заканчивается испуганными воплями смертных: «А что это с солнцем случилось?!», «У-у, проклятые синоптики!» и «Спаси нас Зевс!» Пообщаться в небесах тоже особенно не с кем. В общем, долгий рабочий день без выходных и отпусков и только в обществе четырех коняжек. Да и отвлечься не на что – разве что смотреть на творящийся на земле беспредел и портить всем жизнь своими комментариями. Гелиос это умеет. Не верите – спросите Аида и его тещу.
Время от времени Гелиос в небесах пересекается с сестрицей-Луной, которой вообще-то не положено появляться в небесах днем. Но у Селены работа пострашнее братовой: мало того что мотаться на колеснице по ночам, так еще и колесница по временам какой-то ущербной становится, да на нее еще и волки воют, на эту колесницу. А уж чего по ночам с небес насмотреться можно… Время от времени Селена срывается, напивается, вскакивает на колесницу и посередь бела дня несется подрезать брата с воплями: «Обнима-а-а-ашки!» Люди на земле обычно почему-то пугаются и орут, что на солнце нашло затмение. Но смертные вообще существа недалекие.
У Нюкты-Ночи особых срывов не бывает, зато и тоже работа не ахти: мало того, что разъезжать на колеснице, так еще сначала расстилать свое покрывало, потом сворачивать. Если кто-то пробовал застелить подряд хотя бы двадцать кроватей – представьте кровать масштабом с Уран-Небо и посочувствуйте.
Еще Нюкта – мать-героиня ужасного выводка монстров: Танат, Гипнос, Эринии, Керы, Ата-обман, Эрида-раздор, Мом-насмешник… Когда эта компания собирается и толпой валит навестить мамочку на какой-нибудь праздник… лучше не представляйте, а просто посочувствуйте.
Эос-Заре из этой компании, видимо, досталась самая незавидная участь: она служит зачинщицей всех беспределов. Не верите – послушайте аэдов. Как только появляется «розоперстая Эос» – быть беде.
По старой памяти без передышки трудятся боги ветров: северный Борей, южный Нот, восточный Эвр и западный Зефир. Правда, эти извлекают из работы какое-никакое удовольствие: где потопят корабли, куда грозовые тучи пригонят, где насплетничают, а где и просто «ветром в голову надуло, ла-ла-ла!»
Но самая нерадостная жизнь, как водится – у курьера. Гермес со своими обязанностями справляется спокойно за счет тройной дозы сволочизма, доставшегося сыну Зевса при рождении. Но вот Ириде приходится плохо.