Кристиан с трудом сдерживал себя, чтобы не расплакаться. Наконец ему стало понятнее, что с ним не так. Мэри же опять ударилась в ностальгию.
– Знаешь, Кристиан, а ведь ты так похож на своего отца! Он тоже не очень умел общаться с людьми с позиции бога. Поэтому когда он попытался, получилась я!
Мэри залилась звонким смехом, но потом вдруг резко погрустнела.
– Вот только он меня не любил. Но доверял. Это тоже что-то.
– Опять ты о себе и об отце…
Недовольно проворчал он.
– Я лишь хотела тебя подбодрить. Ты не единственный, у кого такие проблемы, понимаешь?
– Да. И я понял, что был не прав с точки зрения бога. Я хочу поговорить с Наталинь и извиниться перед ней.
Мэри, улыбнувшись, провела рукой по воздуху и громко сказала:
– Наталинь, выходи, чтобы тебя все видели!
Внезапно Наталинь вышла из-за занавески. Удивлению Кристиана не было конца.
– Она что, все время была здесь?!?
– Ну, как бы да. Я просто наложила на нее отвод глаз. Не было времени спрятать ее лучше. Пришлось импровизировать…
Оправдывалась Мэри. Но Кристиан не злился на нее. Он понимал, что Мэри хотела сделать все как лучше. Сама же Наталинь смотрела на Кристиана провинившимися глазами. Она понимала, что сильно ему досадила вчера, сама того изначально не желая. Кристиан прервал оправдания Мэри.
– Все в порядке. Хорошо, что она слышала наш разговор.
– Так ты на меня правда больше не сердишься?
Удивилась Наталинь.
– Не могу сказать точно. Но я понял, что моя вина в этом тоже присутствует.
– Тогда извинения приняты!
Радостно сказала Наталинь. Вдруг Кристиан изменился в лице.
– Извинения? Я не собирался перед тобой извиняться.
Он явно становился все злее и злее.
– Но, ты ведь сказал… только что…, что хочешь извиниться… и что я не сделала ничего плохого…
Не понимая такого резкого изменения в брате, неуверенно мямлила Наталинь.
– Не сделала ничего плохого!?! Ничего плохого!?! Да я тебя сейчас убью!
Внезапно закричал Кристиан и напал на сильно удивленную сестру. Она растерялась, но чисто интуитивно, на уровне рефлекса, поставила блок божественной силой. С ума сошедший Кристиан еще несколько раз пытался пробить ее защиту, но не мог.
– Я убью тебя! Теперь я точно убью тебя!
Кричал он.
– Брат, я бессмертна, как и ты. Пожалуйста, успокойся и мы поговорим.
Пыталась облагоразумить сестра брата.
– Если мне в руки попадется яд, я использую его на тебе, а не на Всеваре! Я убью тебя!
Продолжал психовать Кристиан, нападая на защиту Наталинь. Мэри в это время мирно сидела в кресле и наблюдала за этой сценой. Она решила не вмешиваться некоторое время и дать детям выяснить между собой отношения. Единственное, что она сделала, это наложила на комнату силовую изоляцию звука, чтобы Виола случайно не прибежала на крики возлюбленного.
Кристиан еще около пяти минут нападал на сестру, пока полностью не выбился из сил. Наталинь была сильно напугана таким поведением брата. Еще ни разу он так на нее не злился.
– Ну что, стыдно?
Спросила вдруг Мэри. Дети молчали, а потом, не сговариваясь, хором ответили:
– Очень.
Мэри встала с дивана.
– Это хорошо. А теперь, давайте конструктивно подойдем к решению этого вопроса.
Мэри еще около часа говорила с детьми, после чего они помирились и вышли из комнаты, чтобы заняться делами.
Мэри после разговора с детьми тайком пошла в запертую комнату к не ожившему богу Эдигусу. Ей нужно было с кем-то поговорить. Ей нужна была поддержка. Она не знала, слышит он ее или нет, но ей становилось лучше после разговоров с ним. Она делала это крайне редко. Дети даже не догадывались о том, что Мэри навещает их отца.
У Мэри был свой ключ от той комнаты, который она держала в потайном отделении своего комода. Она тихо открыла тяжелую дверь и отодвинула занавески, чтобы в комнате появился свет. Потом она убрала простыню с лица бога и сложила ее в двойне, чтобы она закрывала всю нижнюю часть его тела. Ей так было проще с ним «общаться». Присев на край каменной ложи она начала свой «разговор». На самом деле это был монолог, и она в глубине души надеялась, что Эдигус не слышит ее. Просто ей было сложно признать, что мертвое тело её горячо любимого бога было единственным, кому она могла поведать все проблемы и «выплестнутся». Она начала говорить без промедления.
– Эдигус, знаешь, твой сын влюбился. Влюбился в человеческую девушку. Забавно, правда? Видимо это у вас семейное. Я сейчас говорю не о тебе, а о твоем брате Эгундуре. Он этим грешил, в прочем я пришла поговорить не об этом.