Идеология консервативна: это ее свойство. Но, выполняя свою функцию, она ограничивает изобретательность и экспериментаторство. Это не означает, что общество, объединенное идеологией, не является изобретательным и лишено культурного богатства. Важным фактором жизнеспособности любого общества является его способность адаптироваться к переменам. Поскольку перемены неизбежны, адаптация, как и централизованная власть, является полезным орудием.
Учреждения, которые порождают идеи, способствуют технологическому развитию и способствуют повышению адаптивности. Одним из современных инструментов в этом направлении является секуляризация власти. Отделение церкви от государства удалило понятие священного из общественного договора между властью и народом. Небесная печать божественного одобрения не налагается на решения президентов, премьер-министров, парламентов, судов или конгресса независимо от того, какие клятвы мы произносим, когда кладем руку на Библию.
До сих пор эксперимент выглядит многообещающе, но его успех далеко не обеспечен. Отказ от договора между общественным и божественным порядком ставит под угрозу сплоченность в обществе, достижение которой с самого начала было целью идеологии.
Хотя правительство получает свою власть от людей, а не от богов, космическая сцена никуда не исчезла. На ней происходит спектакль, до сих пор поражающий нас и бросающий вызов нашему разуму своими масштабами и энергией. Люди понимают, что большая часть природных событий на Земле по-прежнему находится вне нашей власти, и только начинают осознавать, какие грандиозные силы действуют во Вселенной. На смену духам предков и богам дождя пришло красное смещение галактик и кривизна пространства-времени. Но какие бы силы ни правили космосом, они гораздо более могущественны, чем разумные организмы на нашей планете.
Люди не хотят полностью отказываться от чувства священного, так как им все равно нужно приходить к индивидуальному осознанию своего места в космосе. Физическое истолкование природы делает многие процессы понимаемыми и предсказуемыми, но не обязательно позволяет людям чувствовать себя как дома. Вера в трансцендентальные силы некогда укрепляла общественный порядок, теперь наука по-своему объясняет эти силы, но многие люди продолжают считать, что в ней чего-то не хватает. Им хочется, чтобы мы по-прежнему могли рассчитывать на небосвод так же, как это делали наши предки. Реагируя на эту' утрату, религиозные люди, крайние консерваторы, как, впрочем, и все остальные, кто хочет найти опору во Вселенной, лишенной центра и краев, принимают старые системы верований, архаичную идеологию и знакомые ценности. Они могут пользоваться прежними представлениями о Вселенной и источниках ее силы либо приспосабливать символику современных научных открытий к нашей старой привычке персонализации власти. В первом случае божественная сила если и не обитает на небосводе в буквальном смысле слова, берет бразды правления в свои руки. Во втором случае сверхъестественная сила сосредоточена в невообразимо совершенной технологии космических пришельцев.
В конце XX века представители некоторых консервативных движений занимаются буквальным толкованием священных текстов в попытке поставить на службу своей вере механизмы государственного принуждения. В США это выражается в жарких спорах о необходимости молитвы в начальной школе, о преподавании дарвиновской теории эволюции и о внесении в учебную программу псевдонаучных принципов сотворения мира. Многие учреждения, существующие в так называемых исламских республиках, являются другой гранью этого обманчивого самоцвета «истинной веры».
С другой стороны, ревнители старинных традиций стараются вести себя так, как если бы в мире ничего не изменилось. Оттесненные на обочину структуры государственной власти, они исполняют ежедневные ритуальные обязанности, которые считают необходимыми, хотя большой мир, где они живут, не признает ценность их занятий и не благодарит за их усилия. Даже сейчас старейшины деревни Хотевилла в резервации индейцев хопи в Северной Аризоне яростно отстаивают перед своими соотечественниками обязанность исполнять священный договор с Массау или духом — хранителем Земли. Согласно пророчествам хопи, наша планета находится на пороге катастрофического кризиса, и старейшины Хотевиллы надеются избежать его или хотя бы свести к минимуму его деструктивное воздействие, увековечив освященные временем обычаи хопи и сохранив целостность старинных хартий, заключенных с богами. Для ревнителей традиций это означает запрет на водопровод и электричество в их деревне. Такое отвращение к современным удобствам не является просто луддитским отрицанием новой технологии. Дело в том, что под Хотевиллой находится некий «указатель», или объект силы. Ритуально зарытый там через некоторое время после основания деревни, он является святыней хопи, извлечение которой, по мнению старейшин, приведет к трагическим последствиям для всей планеты. Эти поборники традиций готовы и дальше терпеть лишения ради защиты своей системы верований, которая оказалась под угрозой. Они полагаются на свои ограниченные ресурсы и несгибаемую решимость.