Зеленые просторы местами были прочерчены тонкими блестящими нитями рек. Его взору представили какой-то ужасный катаклизм, мощнейший ветер, сдувающий страшным черным, несущимся над планетой смертельным покрывалом тотальной войны все вокруг. Затем появились кадры гор и морей невиданных им ранее планет, которые, видимо, открыло человечество за то время пока его не было среди живых. Все это время он пытался встать, или хотя бы начать двигать руками или ногами, но его усилия были почти тщетны: конечности еле двигались. Он понял, что оставался почти полностью парализованным, при этом, как ни странно, он не чувствовал боли.
Вскоре какой-то сладкий дым наполнил его палату. Адам уснул глубоким сном. Первое, что увидел проснувшись: лицо, вернее интерфейс, конечно, лечащего робота. "Вам заменили кое-что, так, по мелочи: суставы, одну почку, кое-что тут (робот постучал пальцем по своему корпусу в том месте, где у людей находится сердце) - ничего особенного". И, добавив традиционное "отдыхайте", мягко удалился к стене и замер там.
И тут нагрянула реинвентаризация. В клинике "Возрождение" это обязательное мероприятие Сингулярности, которое проводилось все чаще, проходило в форме полной смены обслуживающего оборудования. Группа роботов, которые знали, что скоро, возможно, и сами попадут под реинвентаризацию, бойко и слаженно разбирали всю технику, упаковывали ее в большие стальные ящики и тубусы и выносили вон из здания. Досталось и слившемуся со стеной вежливому роботу - реаниматору первого класса, который так умело снимал боль с ног и всех других конечностей.
- Оставьте его, он мне нужен, - попытался вступиться за несчастную машину, которая всего полчаса назад ощущала свою полную полезность людям, пациент.
- Он морально устарел, в вашу палату сейчас доставят нового врача, который намного лучше. В нем устранены все ошибки этого изделия и сделан ряд иноваций, - беспристрастно ответил один из роботов-реинвентаризаторов, ловко запихивая робота-врача, спасшего Адама, в ящик, уверенными движениями складывая его, как складной столик или какую-нибудь сборно-разборную тумбочку.
- Не волнуйтесь за меня. Я просто устарел, - спокойным и каким-то трогательно ласковым голосом не переставал повторять реинвентаризируемый робот-врач до тех пор, пока над его головой не захлопнулась плотная крышка ящика с красной надписью "утилизация" по диагонали.
Новая модель, которую тут же вытащили из другого точно такого же металлического ящика, была, несомненно, изящнее и, вероятно, действительно в чем-то умнее предыдущей. Она могла вести философские беседы со скучающими от однообразной жизни клиники пациентами. И даже предлагать им наиболее современные формы воскрешения. Адаму новый врач предложил как вариант вообще не воскресать обратно в физическую форму а, загрузив свой мозг вместе со всем пережитым в компьютерную программу, полностью отказаться от старого бренного тела. Такой вариант, по мнению машины, сулил новые интересные возможности. В частности, открывал путь к перемещению со скоростью света в виде информационного пучка. А также возможность принимать форму любого из известных на тот момент донорских механизмов и биомеханических изделий. Например, можно было "вселиться" в точную копию птеродактиля-властителя небес и поселиться на планете вечнозелёных джунглей Зейма. Или, в конце концов, остаться в теле суперкомпьютера и увеличивать до бесконечности свои знания о материальных и нематериальных мирах. Однако, перспектива попасть однажды в список программ, подлежащих утилизации, была Адаму неприемлема. Он твердо решил остаться в рамках ранее согласованной программы, на которую он много лет назад решился и к тому же всеми своими сбережениями когда-то оплатил.
Постепенно жизнь возвращалась в его члены, впрочем, он их не ощущал, как свои. Он скорее испытывал довольно странный симбиоз со своими новыми конечностями, которые как бы сосуществовали с ним в едином биологическом комплексе. Конечно, ему не терпелось выйти за больничные стены и посмотреть, как выглядит новый мир. И вскоре такая возможность представилась. Первая вылазка на беспилотном летающем такси состоялась уже через неделю его пребывания в больнице. С воздуха была, как на ладони, хорошо видна эта странная зловещая даже в чем-то картина Куны. Кварталы плотных каменных джунглей неожиданно сменялись дикими районами, с брошенными домами, сквозь зияющую пустоту окон которых были видны проросшие насквозь лианы, здания были со всех сторон окружены изогнутыми вьющимися стволами и ветвями, стали частью непроходимой чащи, окруженной со всех сторон машинной супер-цивилизацией Сингулярности.
- Это началось пару веков назад, - увидев удивление во взгляде, объяснял его роботизированный гид-проводник, который представился как "Эйно, специалист широкого профиля по планете Куна". Как видите, большая война оставила свой след, - сказал он. Выжившие люди стали постепенно перемещаться в орбитальные города, на близлежащие планеты, их опустевшие дома забрала природа, и теперь отделенная прозрачной стеной первобытная дикость начинается порой прямо у порога вашего дома. Вы, люди, поделили планету, а мы не стали мешать этому делению. Человек начал войну, роботам пришлось иметь дело с ее последствиями. Знаю одного из живых, кто может рассказать больше, чем я, - перейдя почему-то на шёпот продолжала настроенная на дружбу машина. Но к нему нужно лететь, живет в зоне за орбитой Куны, туда можно добраться на небольшом межпланетном корабле. Чаще всего его можно застать на базе, что находится на Сибане, спутнике Йоро. Часа четыре-пять лету отсюда на космояхте.
- Вы можете помочь с полетом туда? Хочу видеть этого человека, - как можно более твердо и настойчиво попросил робота Эйно Адам, в глубине души, честно говоря, и не надеясь на положительный ответ.
- Нет абсолютно никаких препятствий для людей вылетать за пределы Куны. Абсолютно никаких, - промолвил робот еще раз, как показалось Адаму, в лишний раз. Можете лететь хоть сейчас, - твердо заключила умная машина. Но вынужден предупредить: вам может не понравиться то, что вы от своего соплеменника там услышите. Однако никто кроме этого человека не расскажет вам историю людей на Куне лучше.