В пантеонах банту солярные боги с переменным успехом оспаривают царствование над вселенной с богинями земли, которые представляются более древними, а также более близкими людям. И если неугомонный предок — первый мифологический земледелец вмешивается в драку, то он, понятно, как правило, становится в сторону матери-кормилицы. Именно так и произошло в священной истории ламба, амбо, вачокве, балози, а также овимбунду, баганда, ханья и бавенда (в последних случаях, правда, имели место некоторые эпические изменения) .
В связи с тем что вся область южноконголезских цивилизаций заселена, за редким исключением, высокоорганизованными народами, создавшими государства, нас не должно удивлять, что их духовные властители похожи как две капли воды на древнейших представителей королевского рода. На той территории Заира, где раньше существовало царство Лоанго, так же как в племенных объединениях балуба, бакуба и балунда, мифы очень часто придают трансцендентному верховному существу описанную в истории и необходимым образом приукрашенную внешность основателя династии и добытчика священного огня. Что касается теологии, то нет ничего удивительного в том, что она в большей или меньшей степени проводит различие между этими двумя логическими плоскостями.
Примерно такие же обстоятельства окружают священную личность омбала, владыки ангольских ханья. Всю свою жизнь он подчиняется очень строгим запретам, а когда его физические силы приходят в упадок, подвергается ритуальной насильственной смерти.
У машона и баганда национальный герой предстает в лице "отца" аристократического клана, стоящего у власти. Это что-то среднее между древним богом мужского рода, создавшим мир, и божественной хозяйкой земли, чертами лица напоминающей луну.
В то же время героиня параллельного мифологического цикла — женщина-пращур, которая создала первую маску. Это, кстати, дорого ей обошлось, потому что мужчины постарались захватить такое прекрасное орудие морального и социального господства. Победив, они разрезали женщину на куски и съели. С тех пор сильный пол на глазах у всего мира взял на себя исполнительные функции, хотя каждый раз, перед тем как принять какое-нибудь решение, советуется с божественной матерью.
Заметим в скобках, что подобную легенду рассказывают и у лесных жителей Верхней Гвинеи (баса, коньяги, мано, герзе и лома). Создание священной маски здесь приписывают древней прародительнице-горшечнице.
Безличная сила элима непрерывно вмешивается в социальную жизнь бакунду и монго, занимающих излучину Конго. Эту силу считают не подлинно божественной, а только поддерживающей добрые отношения с богом. Ее можно познать в результате подготовки, полученной во время обрядов инициации. Высоко одухотворенная, она проявляет даже тенденцию заменить собой более грубо очерченные образы традиционного пантеона.
В западной части бассейна Конго удерживают позиции боги, наделенные более человеческими чертами. Ими управляет верховный бог. В разных группах его зовут по-разному: Ньямбе, Ньамие, Нзамби и т. д. Можно считать, что в том или другом своем воплощении он известен от районов, где живут бола, байомбе, бавили, баконго, лоло, монго, бакота, фанг и булу, до Южного Камеруна. Возможно, что термин "ньамие", который употребляют некоторые акан, живущие в Гане и в Береге Слоновой Кости, происходит из того же патронимического источника (так по крайней мере считают некоторые лингвисты), но при этом надо учитывать разницу качественного содержания.
Вышеуказанный Ньямбе ни в коем случае не является первоначальной сущностью. Он просто наиболее удачливый из целого ряда богов, каждый из которых когда-то был верховным. Их историю мы, конечно, знаем очень плохо и совсем не имеем представления о том, чем она закончилась. Похоже, что все свергнутые соперники продолжают жить — иногда, правда, в отнюдь не почетных условиях — среди множества духов или гениев, часто посещающих густые экваториальные леса и в наши дни.