«Я буду служить тебе. Рабы мне доверяют, хорошо платят, а я вожу им… что надо. И баянну привезу».
«Почему же тебя связали, если доверяют?» — Ворх положил руку на рукоять запора десантного люка. Увидев это, фарон затряс головой, умоляя не делать задуманного, заговорил поспешно: «Они… Сам попросил, чтобы ты поверил: я не продался».
«Значит, понимаешь, что предатели никому не нужны?» — сбросил Ворх предохранительное кольцо с рукоятки.
«Я в спецкоманде Дабера, прислан убить тебя…»
«Догадываюсь».
«Я не один».
«Шестерых я уже освободил от этой заботы».
«Чем вызвано желание Дабера убить меня?»
«Ты популярен. Не жесток и результативен. Ты станешь Предводителем Верховного Гильорта. А я убью Дабера, я его близкий друг…», «А зачем мне такие друзья?»
Створки люка ушли вниз и, когда фарон провалился, вновь захлопнулись» за бортом несколько мгновений виднелось падающее тело с раскинутыми руками, все-таки запоздало освобожденными в проигранной партии.
Глайдер, перевалив горы, несся над океаном, и Ворху оставалось не так уж много времени, чтобы поразмыслить в одиночестве. Обстоятельства были серьезны и даже страшны своими последствиями. Если Кари откроет тайну рабам, — а она сделает это, как только поправится, — низшие обучатся ее приемам и их уже не остановят ни горы, ни этот океан. Рабы тучами устремятся на метрополию, начнут грабить и уничтожать все, пока полки фаронов стерегут их пустые шахты и заводские ночлежки. И придет конец всему, подытожил Ворх,
А вдруг Кари не откроется им? Вдруг захочет единолично пользоваться тайной экл-Т-трона? Она не глупа, ценит комфорт и не чуждается нарядов — значит, захочет занять высокое положение в обществе, а приобрести то и другое ей можно, только сохранив для себя тайну экл-Т-трона и заполучив его, Ворха, в законные мужья. Ведь она станет матерью ребенка Верховного кселенза, а может быть вскоре и Предводителя Верховного Гильорта!..
Сквозь прогалину облаков показалась кромка берега — скоро снижение, а надо еще столько передумать всего… И все же Ворх задержал взгляд на таинственной дуге над головой, ярко сверкавшей белизной на прозрачной синеве неба, и мечтательно вздохнул: неужели он станет властелином таинственных сил и сможет парить без летательных машин, усилием мысли, уничтожать врагов, не выходя из кабинета? Ее тайна и моя неограниченная власть сделают нас, сделают… Кем же они сделают? — задумался он, затрудняясь подобрать точное определение. А впрочем, не имеет значения, кем стать: главное — стать! И Кари захочет, непременно захочет, — уверял он себя. — Мы создадим новую форму правления, основанную на личном могуществе властелина. Было? Но не так. Все они опирались на заинтересованные в них группы, прослойки, сообщества, и ради сытости одних приходилось грабить других. А нам прослойки и группы не понадобятся. Касты ликвидируем — все равны. Ныне униженные станут опорой власти. А наше правление всегда будет справедливым, потому что исходит не из интересов господствующих сил, а из интересов целого, над которым мы встанем как объективная данность, единая для всех и потому для всех справедливая. Так что не утопия, нет. Это будет принципиально новая форма в исторической эволюции общественного сознания. Только бы согласилась Кари…
Глайдер пошел на снижение, и Ворх, отвлеченный от своих дум, увидел небоскребы столицы, торчащие из белой равнины облаков, как гигантские кристаллы. При приближении к ней белая равнина теряла свою цельность, рвалась на клочья, и в прогалинах становился видимым нижний ярус столицы, утопающий в синеве садов, переполненный мельтешением всевозможных летательных машин. Автоматически снизив скорость, глайдер вошел в их поток.
Появление Ворха в столице вскоре было замечено. Из окна одного из воздушных шаров, которые в виде «поплавков» обозначали трассу полета, выглянул фарон и вскочил с места, бросаясь к приборам связи. Он даже не скрыл радости от выпавшей удачи доложить по инстанции первым.
С простодушием провинциалов поглядывали на Ворха пассажиры громоздкого буссара, плывшего справа. Слева выскакивали щеголеватые флайеры и меняли ярус полета, как только их владельцы узнавали Верховного кселенза, в изодранном зимнем костюме, одиноко стоявшего под куполом полицейского глайдера. Эти трусили, знал Ворх, боялись стать свидетелями подозрительного явления.