— Славные нэосские воины, — прогорланил он, — разведчики докладывают, что армия короля скачет к нам во весь опор и со дня на день подойдёт к холму. Знаю, многие удручены, якобы, численным превосходством противника и всякой нечестью, которая бродит в округе. Знаю, многие верят в нелепые катувелланские басни о мертвецах. Так вот, парни, не поддавайтесь трусливым и пораженческим помыслам, мы — армия нэоса, мы — славные наследники великих традиций, которые мы обязаны хранить. Тем, кто пойдёт в атаку в первых рядах, обещаю двойное жалование в этом месяце! Я верю: все вы будете сражаться только на переднем крае и никак иначе. В тылу отсиживаются лишь трусы. Есть тут такие? Нет? Разумеется, нет! Тут ведь собрались настоящие воины? Да? А значит, мы пойдём прямиком на врага, вселяя страх в его сердце. Ну а с теми, кто решит бежать, мы поступим, как полагает, — гиппарх кивнул на дерево, где висел очередной покойник. — Нас ждёт славная победа!
После пламенной речи бойцы стали расходиться по палаткам.
— Да, конечно, пойдём и вселим страх в короля и его лордов, — ворчал Феокрит. — Проклятье! Для кого мы рвы строим? Чтобы герцоги за ними отсиживались?
— Не боись, — посмеивался старик Юстин, — рано или поздно все умрём.
Солнце заползало за горизонт. Смеркалось.
Глава 31 Хадугаст VII
Хадугаст и сэр Ратхунд, который после смерти мажордома Хальдера был назначен управляющим, осматривали запасы продовольствия. Часть зернохранилищ за вторым рядом стен опустела, и сэр Ратхунд только качал головой, видя столь удручающую картину. Выйдя из последнего амбара, оба коленопреклонённых остановились в задумчивости. Слуги неподалёку грузили сено в телегу, а кнехт Вигант о глазел по сторонам, опершись на копьё в ожидании своего господина.
— Куда всё подевалось? — пожимал плечами Хадугаст. — Мы в осаде два месяца, а зерна уже нет.
— За нас с тобой только десять челдронов пшеницы отдали, — напомнил сэр Ратхунд, — а в замке много беженцев.
— Но с таким расходом и до зимы не протянем!
— Верно. Надо что-то предпринять.
— Дармоедов выгнать — вот что надо!
— Это мы с тобой и должны решить, сэр Хадугаст: сколько людей оставить, сколько выпроводить за ворота. Я прикину кое-что, а вечером за трапезой обсудим.
Хадугаст подозвал кнехта и направился вместе с ним к Холодной башне. Проходя через ворота, ведущие во внутренний двор, он с неприязнью покосился на висящие над входом тела. Лаутрату и его монахам, взятым в плен при штурме башни, досталась нелёгкая доля: они в полной мере поплатились за то, что сотворили с дастуром Фраваком, которого так любили все обитатели замка. Теперь тела незадачливых монахов-воинов стращали местных, наглядно демонстрируя то, какая судьба ожидает предателей. Бордовое мясо с клочками кожи, которую заживо снимали с этих людей, давно протухло, и Хадугаст подумал, что уже стоит снять мертвецов и скинуть в обрыв.
С недавних пор Хадугаст поселился в маршальских покоях на втором этаже холодной башни. Хотел было занять комнату графа, но Берхильда не позволила.
— Не забывай, люди ждут возвращения Ардвана. Что подумают, если ты будешь корчить из себя лорда? Мы и так слишком часто вместе проводим ночи, совсем перестали остерегаться. А ведь в замке — шпионы Ардвана, и кто знает, какие распоряжения он отдал пред отъездом?
Хадугаст понимал это. Он всё чаще вспоминал о загадочной записке, полученной перед началом осады. А ещё в голове постоянно звучали слова Нитхарда, произнесённых в день штурма башни Лаутрата. Ардван знал о тайной игре, которую ведут его брат и супруга, знал о предательстве. Хадугаст нашёл среди солдат нескольких надёжных человек и приказал им день и ночь охранять свои покои, а когда выходил за пределы комнаты, не отпускал ни на шаг Виганта. Слуга же, который подавал Хадугасту еду и напитки, теперь предварительно пробовал их, что вызывало удивление у обитателей замка. На них новый маршал смотрел с подозрением, от каждого ожидая удара в спину, ведь он до сих пор не выяснил, кто шпион Ардвана. Мысли о том, что кто-то намеревается его убить, не давала Хадугасту покоя ни днём, ни ночью, и перед сном он подолгу ворочался, не в силах заснуть. Много вина требовалось, чтобы забыться.
Ночи коленопреклонённый теперь коротал в одиночестве. Берхильда теперь редко наведывалась в гости, стараясь не давать подданным повода для сплетен и догадок. Разумеется, о том, что Хадугаст с графиней были любовниками, давно знал весь замок. Чего стоило опасаться, так это подозрений в заговоре против Ардвана, ведь на людях Берхильда действовала от имени графа и уверяла всех в непоколебимой преданности своему лорду и мужу. И Хадугаст терпел. Он бы с радостью послал за предыдущей любовницей-простолюдинкой, вот только Берхильда оказывалась в курсе каждого его шага, а потому не стоило портить отношения, с таким трудом налаженные после ссоры. Теперь Хадугаста ждали большие перспективы, ведь по заверениям Берхильды Ардван из похода вернуться не должен.