И вот крутой серпантин остался за спиной, и Берт почувствовал себя дома. У подножья беглецы свернули с дороги и отошли подальше в чащу, спрятавшись от жарких солнечных лучей и взора случайных прохожих. Привал устроили под высокой сосной на краю лесной прогалины, заваленной буреломом. Затяжной спуск вымотал, хотелось понежиться в тенистой прохладе и хорошенько набить брюхо. Впрочем, еды после перехода оставалось мало, котомки почти опустели.
Но не только это бередило умы беглецов. Была проблема посерьёзнее, но в пути о ней почти не говорили. Пугала неизвестность, что ждала впереди. Она довлел тяжёлым бременем, и немой вопрос витал в воздухе.
— Так что будем делать дальше? — озвучил его здоровяк, когда компания, поев сушёную конину, от которой уже исходил неприятный запашок, разлеглась на хвойном ковре.
— Надо решать, — сказал Берт, — я не знаю.
Путники сразу как-то понурились, погрустнели, только Одди не изменился в лице.
— Вот те на, — усмехнулся Эд. — Живы-здоровы, все дороги перед нами открыты, чего головы повесили? Свобода нас ждёт, друзья.
— А кто что думает вообще? — поинтересовался Берт. — Я бы в свою деревню вернулся, хоть на миг заглянуть, убедиться, что всё хорошо. Тяжко будет, знаю, но всё равно хочется. А дальше… — Берт пожал плечами. — А куда вообще можем податься?
— Мне всё равно, — сказал Малой, — у меня родных нет и возвращаться некуда. Предлагаю жить в лесу и грабить богачей и сеньоров.
— Хе-хе, дело это весёлое: то — ты их, а то — они тебя, да сразу на виселицу, — просмеялся Эд. — Я вот, что думаю: тут нам ловить нечего, а на севере, куда лорды свои лапы не запустили, и где их холуи не рыщут, глядишь, чего и получится. Ежели прямо вдоль гор идти, может статься, месяц дороги. Но это ничего — главное, к осени обустроиться. Вы, конечно, как хотите, а я пойду туда и Фальку с собой прихвачу. Пойдёшь ведь со мной? — задорно подмигнул девушке здоровяк, — мне хозяйка нужна в новом доме, без этого никак.
Фалька смущённо заулыбалась и потупила взгляд. Берт давно заметил между этими двумя искру взаимной симпатии, и не сомневался, что девушка ни за что не покинет здоровяка, который с ней был так добр всё это время.
— Если не против, я — с вами, — сказал Берт.
— И я, — присоединился Малой. — Думаю, мы найдём, кого ограбить по дороге.
— Вот ты какой проворный, — захохотал Эд. — Да пожалуйста! Вместе же веселее. А ты? — он перевёл взгляд на молчаливого Одди.
— Я тоже, — отрывисто произнёс тот.
Повисло неловкое молчание. Присутствие Одди напрягало всех, но после того, как Берт выступил в его защиту, больше никто не решался прогонять его. Берт и сам был бы рад избавиться от этого малоприятного типа, но что-то внутри не позволяло пойти на такой шаг. «Плохо это и несправедливо, — уверял он себя. — Как бросить человека на произвол судьбы, да ещё того, кто тебя спас? Нельзя прогонять. Никто такого не заслуживает».
— Лады, — сказал Берт, — значит, дальше вместе пойдём. Вместе всё безопасней.
Тут он вспомнил о пограничном форте, который каторжники проходили по пути в горы. Он притаился среди лесов в каких-нибудь четрёх-пяти милях от места нынешней стоянки беглецов, они его заметили с перевала.
— Любопытно, форт тоже сожгли? — спросил Берт. — Сверху ничего толком не разглядеть.
— Думается мне, что так, — произнёс Эд, — но проверить не помешает. Если там солдаты, надо валить отсюда поскорее, если нет — можно остановиться на какое-то время, настрелять дичи, а потом двинуться дальше.
— Ну так давай сходим, узнаем, — Берт кивнул в сторону форта, — до вечера как раз вернёмся. Не думаю, что на тракте опасно, случись чего, в чащу можно нырнуть.
— Э нет, парень, я тут останусь, — Эд покосился на Одди, — сам понимаешь. Бери Малого, и мотайтесь: одна нога — тут, другая — там.
Малой оказался не против. Всю дорогу молодые люди вглядывались вдаль, готовые в любой момент скрыться в зарослях, и гадали, попадётся ли им хоть кто-нибудь. Но никого не встретили, дошли без проблем. Дорога вывела к мелкой речушке, что журчала по камням, звеня бликами в солнечных лучах. А на другом берегу на возвышенности у переправы покоился обугленный остов деревянного сооружения.
— Вот это да! — воскликнул Малой. — Всё сгорело, как и на руднике.
Перешли реку вброд — тут глубина была чуть ниже колена. Перелезли рухнувшую стену, извазюкавшись в саже. Оказались внутри. Пепел и угли — вот всё, что здесь увидели молодые люди. Знакомая до скрежета зубов картина. Берт обо что-то споткнулся и невольно вскрикнул, когда обгоревшая голова с разверзшейся пастью откатилась в сторону. Форт теперь населяли покойники, больше никого тут не было. Смерть пронеслась ураганом не только над горами, но и по равнине — огненная смерть, несомая серыми демоны, пришедшими из-за Восточных гор. Будто саранча, истребляющая посевы, захватчики уничтожили всё созданное людьми. Берт ужаснулся, представив, во что бесы с жёлтыми глазами превратили земли графства. «Только бы не добрались в Обернвиль», — взмолился он про себя. Мысль о страшной участи, что могла постичь односельчан, заставила содрогнуться.