— Обозы с ранеными идут из лагеря нескончаемой чередой, а с ними — катафракты и наёмники. Нас кто-то сдал, готов биться об заклад.
— Поздно рассуждать. Раз уж ввязались в заваруху, надо думать, как продать свои жизни подороже. При любом раскладе милости от апологетов ждать бессмысленно.
— Я всё улажу, — сказал Монтан.
— Молодой человек довольно самоуверен, — насмешливо заметил Снорри, — мы будем благодарны, если у тебя и правда это получится.
Катафракты короля расступились, и вперёд выехали Годрик, дастур Бахрам и герцог Фритландский. Позолоченная половина лица монарха зловеще блестела в свете факела. Ардван, Снорри и Монтан выдвинулись навстречу. На середине пути между двумя отрядами все шестеро остановились.
— Мои граф — произнёс Годрик, — я прознал о том, что вы без разрешения покидаете мою армию.
— Верно, Ваше Величество, мы должны ехать домой, — ответил Ардван.
— Но как же верность Господу и короне? Неужели клятвы значат для вас так мало?
— Прошу прощения, Ваше Величество, но есть и другие узы, связывающие меня. Я имею долг не только перед вами.
— И вы желаете, поставить свои личные интересы выше воли Всевидящего? — строго спросил Бахрам. На лице его читалось сдержанное негодование.
— Именно это я и собираюсь сделать, — спокойно ответил Ардван.
— Это — предательство, граф! — слова дастура резанули ножом.
Ардван понимал, что это конец и что сейчас начнётся схватка, но отступать было поздно:
— Мои люди погибли. Мои верные катафракты отправились домой, чтобы навсегда упокоиться в земле. Я тоже ухожу, ибо обязан быть с теми, за кого я отвечаю перед Всевидящим и кто страждет от руки захватчика. Больше не вижу смысла в этой войне. Называйте это, как хотите.
— И вы уводите моего человека? — король кивнул на Монтана.
— Наоборот, это я уговорил пойти этих людей со мной, — произнёс юноша. — И я — не твой человек, у меня свой путь — мы уже беседовали об этом.
— Себялюбивый юноша! — воскликнул Бахрам. — Говори с королём, как подобает. Твой долг — служить Его Величеству и Господу! Как и твой долг, граф Ардван. И поскольку вы преступили…
— У меня нет короля, — Монтан повысил голос, и Ардван удивился, насколько грозно зазвучали слова этого щуплого, невзрачного юнца. То был глас не подданного, но господина. — У меня нет Бога. И тебе никто не давал права разговаривать со мной таким тоном. Последний, кто решил, что может мной повелевать, умер в страшных мучениях, и боги не помогли ему.
Кони взволнованно заржали и забили копытами, словно при виде дикого зверя — боевые кони, обученные не бояться самих демонов, исходили тревогой.
— Что я слышу?! — дастур побагровел от злости. — Завтра же ты будешь казнён за свои слова!
— Не буду, убирайся прочь, — прежним спокойным голосом произнёс Монтан.
— Да как ты… — Бахрам не успел докончить фразу, глаза его остекленели, а тело обмякло. Он свалился с седла, да так и остался неподвижно лежать в пыли. А его лошадь в белой попоне испуганно заржала и пустилась наутёк.
Герцог Фритландский изумлённо смотрел на неподвижного дастура, король же хранил невозмутимый вид. Он лишь поджал губы и досадливо поморщился.
— Кто-то ещё будет противиться нашему отъезду? — Монтан окинул герцога и короля холодным, пустым взглядом.
Герцог Фритландский наклонился к королю и вполголоса спросил:
— Разрешите атаковать, Ваше Величество?
— Довольно! — Годрик жестом отстранил герцога. — Хватит бойни, — затем обратился к Монтан: — Что ж, я не стану тебе препятствовать. Я знаю, что твоя сила велика, и если начнётся драка, снова погибнут люди. Я устал видеть смерть. Все мы многое потеряли на этой войне. Так что ступайте с миром. Однако, жаль, что ты уходишь, Монтан. Вернёшься ли снова когда-нибудь?
— Не знаю, — ответил юноша. — Я много куда обещал вернуться.
— Что ж, да будет так, — Железноликий развернулся и поскакал обратно, за ним последовал герцог Фритландский. Слуги подбежали к телу Бахрама и оттащили с дороги. Королевское войско расступилось.
Монтан поехал вперёд, за ним двинулись Ардван, Снорри и Рагенбьёрн, потом — все остальные. А монахи и катафракты провожали взглядами уходящих. Кто-то молча ненавидел предателей, кто-то презирал, а кто-то даже завидовал им. Тут находились люди, которых Ардван хорошо знал, кто состоял с ним в родстве, с кем не раз сражался бок о бок, и те, кого видел впервые в жизни, но сейчас ему не было до них дела. Ардван покидал войско короля и чувствовал, что поступает правильно. Наконец, за многие месяцы в сердце пришли покой и умиротворение.