Кенэй же напустил на себя важный вид и повторил свои слова, не забыв упомянуть о том, что нельзя следовать за лжепророками, иначе в наказание явится Тьма.
Он закончил речь, и на миг в комнате повисло молчание, а потом все загудели пуще прежнего, да так, что Монтан с трудом понимал их слова. Некоторые из присутствующих утверждали, что истинный Посланец — это пророк Гарай, и нужно следовать за ним, другие полагали, что когда Посланец явится, его тут же все узрят, а потому нет резона верить тем, кто заявляет о его тайном пришествии. Одна небогатая горожанка обвинила Кенэя в ереси, а пожилой чиновник заявил, будто Тьма не страшна, ибо от неё можно спрятаться.
— Браться и сёстры! Я скромный слуга и верный последователь, — оправдывался Кенэй, удручённый такой реакцией. — Я лишь доношу до вас, что знаю сам.
— Да ничего ты не знаешь, — кинул ему чиновник, — зря только пугаешь. Ну сгорел у вас город. И что? Да я первый раз тебя вижу, может ты бродяга какой и мошенник?
Вульфис попытался успокоить общину, но только сам втянулся в спор. Монтан сидел в углу, и ему всё меньше и меньше нравилось происходящее, шум начинал раздражать. Он думал о том, как же глупы и невежественны эти люди, которые на пустом месте устроили бессмысленный спор. А страсти накалялись. Несколько человек в негодовании покинули трапезную.
— Господин, — обратился Кенэй к Монтану, — яви им своё величие, неужели тебе не больно наблюдать, как эти люди тонут в бездне неверия и лжи?
— Мне тяжело смотреть на это, — ответил Монтан. — Но я предупреждал тебя, дабы ты не раскрывал цели нашего пути, а ты не послушался. Таковы последствия. Они узнают в своё время то, что должно узнать. А нам пора оставить этот дом, дабы ещё больше не смущать этих несчастных.
Все четверо встали и вышли. Когда Вульфис увидел, как те покидают комнату, он, не мешкая, выбежал следом.
— Простите нас великодушно, — воскликнул он, догоняя путников на лестнице, — я не хотел, чтобы вы стали свидетелями подобного непотребства, но община погрузилась в невежество и раздор, и одному Хронусу известно, что будет дальше. Но неужели вы так внезапно покинете мой дом? Я уже велел приготовить комнату. Зачем куда-то ехать на ночь глядя. Или вы в обиде?
— Нет, брат Вульфис, это моё хвастовство всё испортило, — сокрушённо проговорил Кенэй, — а потому не обессудь, но мы лучше пойдём своей дорогой, дабы не сделать хуже.
— Тот старый человек, — заговорил Монтан, — утверждал, будто от Тьмы можно спрятаться. Где?
Вульфис приподнял брови от удивления, ибо полагал, что юный гость не знает языка.
— О, это всего лишь городская байка, — махнул он рукой. — Кто-то балаболит, будто под королевской цитаделью есть ход в древние катакомбы, и они столь глубоки, что ещё никто не спускался в самый низ. Одни думают, что там вход в преисподнюю, другие — что убежище от Тьмы. Но и первое и второе — досужие вымыслы. Если под замком что-то и есть, это просто тайные ходы, ведущих за городские стены.
Распрощавшись с дружелюбным кузнецом-хронитом, Монтан и его последователи покинули город. Солнце медленно утопало в гуще сосновых лесов, вечерело, и путники, расспросив прохожих про ночлег, отправились в гостевой дом, что стоял на распутье недалеко от Тальбурга. Гостиница представляла собой большое оштукатуренное здание с вывеской, обещающей славный отдых каждому страннику.
И тут Монтану пришла мысль. Она зрела уже давно, но только теперь обрисовалась в голове чётким контуром. Монтан понял, что надо делать. Не доезжая до гостевого дома, он свернул на тропу и направил лошадь к росшим неподалёку соснам.
— Прежде, чем поедем дальше, мне нужно с вами поговорить, — сообщил он удивлённым спутникам. — Давайте сядем вот под этим деревом.
Он спешился и, привязав коня к сосне, устроился у корней, вылезавших узловатыми пальцами из желтоватой глинистой земли. Кенэй, Хирон и Нефсефей сели вокруг, с тревогой поглядывая на своего пророка.
— Вы верите в Хронуса, — произнёс Монтан, — но знаете ли вы, кто это на самом деле? Я хочу рассказать. Рассказать о заблуждениях, в которых вы пребывали до сих пор.
— Да господин, мы готовы внимать твою мудрость, — склонил голову Кенэй.
— Вы полагаете, будто вам известно имя бога, — продолжал юноша. — Когда Хошедар упоминал Хронуса, его последователи решили, будто он говорит о боге. Но последователи ошиблись. Хронус — это не то божество, которое обладает волей и мыслями, это не то божество, которое следит за нами, ведёт нас по жизни, казнит и милует. Люди перенесли на божество свой облик, желая видеть в нём самих себя и свои лучшие качества. Вот только они оказались неправы. Божество это безлично и бессмысленно, оно равнодушно и беспощадно, оно не имеет ни желаний, ни чувств, ни мыслей, ему не нужно нас спасать или карать, ему нет дела ни до кого из нас Это божество — время. Мы все ему подчинены, все следуем его воле. Оно не посылает пророков, которых нет и быть не может, ибо никто не ведает грядущего. Вы хотели знать истину, так вот это и есть истина, которую принёс Хошедар и которую несу я.