– Это потому, что мы увернулись, – заявил парень.
– Вот дурак, да? Кто же в бочки с маслом-то огнем швыряется!
– Тем более когда там колдун стоял!
– Как он шуганулся! Руки вперед, стенку какую-то выставил! Отбил, зараза, тот огонь. На бочки как раз! И, кажись, там что-то еще взорвалось. Ты не видел что?
– Нет. Слушай, а кто тогда туннель сделал?
– Я не видела, но там же было полно народу. Да и, может, он заранее был приготовлен.
– Да, все-таки поторопились мы кричать «Отдай Зеркало!». Однако хорошо, что успели запрыгнуть в туннель. Кстати, а куда это он нас?
Парочка, наконец, огляделась более внимательно.
– Склад, кажется, какой-то, – поделился наблюдениями парень.
– А что так качает?
– Тебя тоже? Я думал, это я головой ударился.
– Может, мы оба ударились?
– Возможно.
– Ой! Что же теперь делать?! Как мы до лекаря дойдем? Тут и не видно толком ничего. Слушай, а ты чего такой белый? Ой, тебе так плохо?!
– И ты видишь, что я побелел?
– Ага! И поседел!
– О ужас!!! Как же я теперь… седой!!!
– О, мой дорогой, бедный мой, любимый! Я тебя любить буду и таким!
– Девочка моя!!!
И они кинулись друг к другу, обнялись и возрыдали. Минут этак на пять.
Однако через означенное время…
– Эндрю… слушай, а ты уже не такой белый.
– Что? – Парень схватился за лицо, потом за волосы. Потом поднес свои руки к глазам и непонимающе посмотрел на них. На ладонях явственно были видны белые пятна. Очень мелкие. Он хотел уже вновь испугаться, но тут девушка начала что-то стряхивать с его головы.
– Дорогой мой, кажется… кажется, эта седина уходит. – Рыженькая посмотрела куда-то за спину приятеля, потрогала мешок, на который он шлепнулся, подумала немного, даже попробовала на вкус оставшиеся на пальцах белые крупинки. – Это мука. Мука, Эндрю, обычная мука. Из которой пирожки пекут! Помнишь, я тебе пекла с абрикосами?
– О, твои пирожки!!! Ничего вкуснее не ел! Подожди, так это просто мука? Я не поседел?
– Нет, – отрицательно помотала головой девушка.
Возникла пауза, разорвавшаяся воплем радости:
– Мы спасены, Лирина! Мы спасены!!! Я не поседел и не умру! А тебе не придется жить со стариком!!! Принцесса моя!!!
И они вновь обнялись.
– Мы спасены!!! – вторила рыженькая, плача от счастья и обнимая друга.
Когда первая волна радости немного поутихла, друзья уже вместе уселись на злополучный мешок и начали раскачиваться из стороны в сторону. Но не от горя, как прежде, а от переполнявшего блаженства.
– Слушай, а голова-то по-прежнему того… – высказался Эндрю.
– И у меня. Неужели мы так сильно ударились?
– А у тебя в ушах ничего не шумит?
– Шумит.
– И у меня шумит. Как море.
– Точно-точно.
– Ничего не пойму. Может, мы друг о друга ударились, поэтому и звук одинаковый?
– Наверное, – согласилась Лирина. – Удивительно, да?
– Ага. Знаешь, что я подумал? Это хорошо, что у нас в голове одинаковый шум. Никому не обидно, правда?
– Точно! Ну какой же ты умный, Эндрю!
– А то! Ну что, давай выбираться отсюда? Видишь где-нибудь дверь?
– Да вон же. И лестница к ней.
– Интересно, а почему дверь в потолке?
– Ну, мало ли, может, там хорошо хранить, – девушка огляделась, – одежду! Вот! Чтобы проветривалась!
– Точно! Замечательная идея! Надо будет так же сделать! Пошли.
Парочка забралась по узкой, неудобной лестнице и приподняла крышку люка. Скрипнуло, и звуков стало существенно больше. Две пары глаз с удивлением рассматривали окружающий мир через узкую горизонтальную щель.
– Сдается мне, это не крыша, – проговорил Эндрю. – И не шкаф.
– Больше на корабль похоже, – кивнула Лирина.
– Как думаешь, он плывет в нужную нам сторону?
– А куда нам нужно?
– К Зеркалу.
– Ну, тогда наверняка.
– Отлично! Пошли устраиваться.
– Ой, пошли-пошли! Надеюсь, тут у капитана белая форма! Так люблю белую морскую форму! Или хотя бы красивый камзол!
Глава 7
На самом деле Домов Чести на Среднем острове Нарры-шэ насчитывалось более двух десятков, однако Дом Разбитого Урагана по праву считался наиболее сильным и, соответственно, наиболее влиятельным. За последние пятьдесят лет у них не случалось ни одного крупного провала. Они не ввязывались в авантюры, роняющие их достоинство, и умело лавировали между коллегами и властями. Известны они были и более чем трепетным отношением к обучению молодого поколения, а также весьма развитой идеологической платформой. Тем, кого Дом брал на воспитание, с детства прививались понятия о преданности ему, чести, как ее понимали люди их профессии, и своеобразной этике. Она имела мало общего с уголовным законодательством Нарры-шэ, зато и соблюдалась куда строже.