Небо над Кремлем было низким и каким-то тускло-голубым. Можно даже сказать, блеклым. Впрочем, каким же ему еще быть майским вечером?
У него с давних пор побаливала нога. Поэтому, не желая при всех демонстрировать свою слабость, он при ходьбе ступал подчеркнуто мягко. Словно к кому-то подкрадывался. Вот как сейчас…
Он отстранился от окна и повернулся. Ткнул изгрызенным чубуком трубки в сидевшего у дальнего конца стола военного:
— Товарищ Павлов, вас ведь чуть ли не вчера назначили начальником Автобронетанкового управления, так?
— Товарищ Сталин, я… — Военный, не переставая вытирать платком обильно потеющую бритую голову, попробовал что-то сказать, но нетерпеливый жест генсека оборвал его на полуслове.
— Так вот, товарищ Павлов. Вы на посту начальника АБТУ — всего ничего, а уже беретесь рубить сплеча то, что другие люди придумывали и делали годами.
«И где теперь эти люди?» — едва не ляпнул комкор Дмитрий Павлов. Но сдержался. Бросаться хлесткими фразами в лицо вождю было крайне чревато. Поэтому Павлов сглотнул, спрятал носовой платок и сказал совсем другое:
— Товарищ Сталин, мое предложение основывается на…
И снова генсек не дал комкору договорить:
— Я рад, что ваше предложение на чем-то все же основывается. — Это прозвучало очень едко и сухо. Так сухо, что Павлов вздрогнул, словно от удара плетью.
А Сталин меж тем продолжил свою филиппику:
— Вы вообще отдаете себе отчет, ЧТО вы предложили Комитету обороны? Я могу понять возражения против колесно-гусеничного хода, но вот все остальное… Наклонная броня, пушка в 76 миллиметров, дизель, единый движитель, вездеходность за счет… Вы… Вы же хотите сделать из танка даже не Мюр-и-Мерилиз, а какой-то аттракцион! Нам что, мало было фантазера Курчевского, разбазарившего миллионы на свои безоткатные мыльные пузыри?
Начальник АБТУ опустил глаза и почувствовал, как по спине побежали мурашки. Отстраненно подумал: «А ведь Курчевского-то шлепнули. Все. Теперь точно не помилует».
Так страшно Павлову не было даже в далеком 23-м, когда он под Ходжентом угодил в окружение басмачей курбаши Турдыбая. Видимо, именно это чувство — страх обреченности — и заставило комкора, как загнанную в угол крысу, броситься в контрнаступление.
— Товарищ Сталин! — Комкор под тигриным взглядом вождя вытянулся по стойке «смирно». Щелкнул каблуками. Напористо зачастил: — Можно по-прежнему надеяться на колеса и гусеницы, но в современных условиях ведения войны только мой проект обеспечит соответствие наших танков выдвигаемому Наркоматом обороны техзаданию!
На мгновение в кабинете вождя повисла липкая, обжигающая нервы тишина.
— Вы все сказали? — лишенным какой-либо интонации голосом наконец поинтересовался Сталин.
— Никак нет, товарищ Сталин. Не все. — Павлов заметил вопросительно приподнятую бровь вождя. Поспешил добавить: — Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин…
Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) ничего на это не ответил. Словно и не было в кабинете никакого трясущегося от возбуждения начальника АБТУ, Сталин уселся за стол. Достал из верхнего ящика черно-зеленую коробку папирос «Герцеговина Флор». Извлек три штуки. Не торопясь, раскрошил их в чашку своей трубки. Умял табак. Чиркнул спичкой. Прикурил. И только тогда неторопливо проговорил:
— Вот что, товарищ Павлов. Пусть харьковчане попробуют прикинуть на ватмане, что можно извлечь из вашей идеи. Если выйдет что-то стоящее, то к зиме следующего года вы представите два опытных образца на госиспытания. За это вы, товарищ Павлов, будете перед партией и страной ОТВЕЧАТЬ ЛИЧНО. — Последние слова Сталин недвусмысленно выделил. — Вам все понятно?
— Так точно, товарищ Сталин!
Когда за начальником АБТУ закрылась дверь, генсек устало вздохнул и придвинул к себе ежедневно обновляемую Поскребышевым папку с текучкой. Первой на глаза попалась записка Берии о каком-то Вавилове.
Сталин пососал трубку, прищурился.
Вавилов, Вавилов… Ах, да. Что-то связанное с генетикой. Вздорная, признаться, история… Надо будет при случае выяснить у Лаврентия, есть ли какая практическая польза от этой «науки»? Если нет, то он, Сталин, без всякого сожаления разгонит всех этих ученых дармоедов к чертям собачьим!
На основании просмотра и результатов испытаний новых образцов танков, бронемашин и тракторов, изготовленных в соответствии с постановлениями Комитета обороны за № 198сс от 7 июля 1938 г. и № 118сс от 15 мая 1939 г., Комитет обороны при СНК Союза ССР постановляет: