– Добавки не будет!
Остался я, можно сказать, голодным. Я все больше и больше злился на свои габариты. Ну что я, виноват, что ли, что для меня обычная норма – мало? Должны больше давать, помню по учебке, но тут не учебка, сколько дали – и то хорошо.
Было грустно и скучно, что ли. Вокруг люди суетятся, а я разглядываю их и не понимаю, чего суетиться, все одно не успеем подготовиться. На запад от села было большое поле, сейчас убранное и голое, так вот где-то за ним, далековато пока, уже виднеются дымы. Хреновые это дымы, как мне кажется. Да и не кажется, танки там идут. Что ж, похоже, тут я и лягу… Жаль, если войду в число тех, кто становился статистикой и погибал в самом начале войны. Гибли ведь не от того, что плохо воевали или трусили. Тут много что сложилось не в нашу пользу. Оружие, боеприпасы, всего очень мало. Нет никакой поддержки с воздуха, нет зениток, о танках и вовсе не вспоминаю. Да, жаль становиться статистикой.
– Чего хмурый такой, Вань? – подошел ко мне Шустрый.
– Да с чего веселиться-то, Павлуха? – махнул рукой я. – Ты от штаба? – Он всегда трется поближе к начальству, говорит, любит быть в курсе дел.
– Окапываться приказывают, ячейки будем рыть. Фрицы вряд ли успеют до темноты подойти, а ночью они не воюют.
– Они хоть определились, где копать-то? – обвел я округу взором.
– Да, сейчас сержант прибежит, покажет.
По приходе сержанта нам поставили боевую задачу. Отойти в сторону на полкилометра, там возле леса идет дорога, вот возле нее и окопаться. Возможно, что вражеские войска пойдут по ней, нам приказано их не пропустить. Всего-то? Да раз плюнуть! Нас ведь здесь целый, мать его, противотанковый полк, а не взвод бойцов с винтовками. Ладно хоть нас туда все же в составе роты отправили, а не одних. Наехали дружно на сержанта, заставив того бежать в полк и выбивать гранаты, хотя бы простые противопехотные, если нет противотанковых.
Начав рыть ячейку, выбрали себе с Шустрым удачное местечко, низина, но наступающие солдаты противника будут вынуждены в нее спуститься, чтобы пройти, думаю, удачно устроились. Копать было несложно, несмотря на прошедший час назад дождь. Земля тут была песчаная, рылось легко. Не сговариваясь, копали окоп, чтобы можно было перемещаться и хоть как-то менять позиции. К нам присоединились еще трое бойцов из нашего же бывшего дивизиона, все были с моей разбитой батареи. Выкопали ров глубиной в метр и протяженностью десять, когда наступил вечер. Фрицы так и не подошли, за что им спасибо. После ужина, в этот раз накормили, наконец, досыта, пошли с Шустрым к окраине леса и нарезали травы, чтобы присыпать ею наш окопчик. Уже было темно, когда пришли какие-то хмыри из штаба, обходили позиции и сделали выговор за неуставной окоп.
– Что, отсидеться решили? – спросил один из них. Такая наглая рожа, так и хотелось в нее плюнуть, или ударить! Надо признать, в этот раз мои габариты нам помогли. Когда я, распрямившись, вылез из окопа, хмырь с нарукавными шевронами даже отшатнулся. Еще бы, он меня на две головы ниже и раза в три тощее.
– Бой решит, кто будет отсиживаться, а кто воевать, товарищ командир, – просто сказал я. Проверка молча удалилась, а парни благодарно похлопали меня по плечам. А мне позже придется расхлебывать свою наглость. Но это будет позже. Пока же мы, обустроившись, готовились по очереди спать. Ну а чего сидеть, глаза драть, у немцев тихо. Пашка сбегал к сержанту узнать обстановку, тот поведал, что фрицы встали на ночевку в трех километрах от нас. Местность там понижается, поэтому их и не видно.
Спал первым, так как всегда рано вставал, поэтому под утро мне легче не спать. Отдохнул хорошо, даже выспался. Два бойца, что бдели до меня, отправились на боковую, а я, умывшись из фляги, вылез из окопа и отправился к лесу. Тут рядом, всего несколько метров пройти. Опорожнившись, вернулся и застал нашего непосредственного командира. Сержант распекал Шустрого, мы с ним дежурили вместе, за то, что меня отпустил.
– Мне что, в штаны валить? – чуть зло спросил я.
– Прикажут, будешь и в штаны, – еще более злобно ответил сержант.
– Я человек, а не скотина, – ответил я.
– Ты чего такой борзый? Нагрубил товарищу комиссару, мне дерзишь, устав забыл? Так я напомню.
– Не трудитесь, товарищ командир, утром мы забудем об уставах…
Не понравился мой ответ сержанту, ой не понравился. Да мне и наплевать, если честно. Мы тут ляжем все завтра, чего я ж буду язык в заднице держать? Клал я на них вприсядку, уставники хреновы. До Москвы со своими уставами драпать будут. Черт, разозлили все же.