— Понял, понял, — процедил наводчик, щуря глаза. — Сейчас, командир, усе будет в лучшем виде…
Выстрел!
Дергач должен был сразу отдать приказ уходить с изрытого гребня, но ему остро, до дрожи, захотелось увидеть результат. Борт «Ягдтигра» окрасился черным дымом, самоходка сразу встала, и тут же «Погибель» подбросило, двигатель захлебнулся от рева.
— В нас попали! — завизжал Вяхирев, отброшенный на боеукладку.
75-миллиметровый снаряд угодил «Погибели» точно в люк-«пробку», за которым находилось место мехвода. Толстая катанная броня выдержала, но изнутри от края люка отлетел узкий и длинный, как сосновая щепка, стальной осколок и пробил сидящему рядом с Пакором Зиновьеву живот чуть ниже солнечного сплетения, пригвоздив связиста к сиденью.
Зиновьев мгновенно побледнел, хотел что-то сказать, но его вырвало кровью.
— Назад, назад!! — заорал Дергач и «Погибель» грузно съехал по склону.
— Командира, — голос Пакора по переговорному устройству звучал спокойно и даже несколько заторможено. — Мыгыргын. Зиновея умирать, командира. Совсем мыгыргын.
— Понял. Сам цел? — сквозь стиснутые зубы выдавил из себя Дергач.
— Моя порядок. Моя все хорошо.
Дергач доложил комбату о смерти Зиновьева и неожиданно услышал в ответ:
— Все там будем…
— Не понял?
— Соседи отходят. Двадцать три машины потеряли. Решетников просит прикрыть: у него тихоходные «трамваи» и «утюги», пожгут их в спину. До «самоходов» еще часа полтора ждать. Одни мы остались, лейтенант. Давай, держись. Удачи!
Комбат отключился. Дергач не глядя вставил тангету в зажим, приник к перископу и сквозь дым увидел, как во время ухода с огневой была подбита «восьмерка». Снаряд попал танку в корму, КВ по инерции проехал несколько метров и замер на склоне. Башня сделала три полных оборота — видимо, замкнуло проводку и невозможно было отключить электропривод. Наконец это жуткое вращение прекратилось, из люка вылез совершенно черный Гриша Бородин, а следом повалил густой черный дым. Командир «восьмерки» скатился с башни, и Дергач заметил, что комбинезон на Бородине горит. Гриша упал на землю, попытался сбить пламя, но не сумел, вытянулся и застыл, а по глине вниз побежал кровавый ручеек. Дергач понял, что Бородина посекло осколками, а еще — что нет больше никакого лейтенанта Григория Бородина, нет экипажа и «восьмерки» тоже нет.
— Мыгыргын, твою мать! — интернационально выругался Красильников.
В следующие пятнадцать минут батальон потерял сразу семь машин — сказался отход 5-го полка. Противник приблизился, теперь между головными танками группы «Ост» и тем местом, где в начале боя находилась высота 234, оставалось не более двухсот метров.
Над сырой долиной Немочи висело плотное облако выхлопных газов, даль замутилась, и казалось, что танки льются оттуда, из серой мглы, нескончаемым потоком — она порождает их, словно некий гигантский портал, и конца-края этому шествию бронированных чудовищ нет и не предвидится.
После очередного выстрела и смены позиции Вяхирев крикнул:
— Двадцать три осталось!
Дергач сперва не понял, что имеет в виду заряжающий, а потом до него дошло — снаряды! Из штатных ста одиннадцати они умудрились расстрелять восемьдесят восемь. «Ай да „Погибель Гитлера“»! — усмехнулся про себя лейтенант, а вслух приказал Пакору проверить топливо и масло — ресурсы танка измерялись не только в снарядах.
Мехвод не успел ответить — в башне чисто и звонко прозвучал сигнал спецсвязи. Это было не то, чтобы неожиданно, Дергач попросту не понял в первые секунды, что за странная трель вклинилась в привычные звуки боя.
— Саня, — Красильников быстрее всех сообразил, что происходит, и ударил кулаком по панели-заглушке. — Никак, клуб вызывает.
— Что за нах… — Дергач нахмурился, приложил к открывшейся серой пластине сканера большой палец и сухо произнес: — Дергач на связи, говорите.
— Александр Викторович, вы срочно должны вернуться на Землю, — прогремел безжизненно-стальной голос. — Код «двенадцать-восемнадцать», красный сектор. Сотрудники планетарного филиала уже на месте, от них вы получите все объяснения и инструкции по вашим дальнейшим действиям. Танк переводится на внешнее управление и выводится из боя. Всего доброго.
КВ тут же встал, как вкопанный. Двигатель заглох. Наступила пугающая тишина.
— Мыгыргын, командира? — поинтересовался Пакор.
Ему никто не ответил. Дергач стащил с головы шлемофон, швырнул под ноги и закрыл глаза…
Семиметровая полусфера защитного силового купола переливалась всеми цветами радуги. Сквозь нее не проникали ни грохот взрывов, ни свист осколков, ни рев танковых моторов, ни нудный, моросящий дождь. Более того — снаряд или любое другое материальное тело никогда не смогли бы пробить силовое поле. Это были космические технологии, применяемые на дальних межзвездных разведчиках, и Международный клуб «Танк-страйк», организующий военные сеты «с полным погружением» на планете Ландвар, выложил немалые деньги, чтобы приобрести переносные СП-генераторы. Недаром на гербе клуба значилось: «Комфорт и безопасность».
Менеджер по работе с клиентами, облаченный в фирменный комбинезон корпоративных светло-зеленых цветов, застыл у каплевидного флаэра. Рядом с коричнево-черной угловатой глыбой КВ современный летальный аппарат выглядел настолько чужеродно, что Дергач поморщился, как от головной боли. Лейтенант спрыгнул с мокрой брони, следом из машины выбрались остальные члены экипажа. Танк еле слышно потрескивал — остывал перегретый двигатель.
— Александр Викторович. — Менеджер, сухощавый, лысоватый человек с непроницаемо-официальным лицом, сделал шаг навстречу танкистам, дежурно улыбнулся. — Руководство клуба в моем лице приносит вам свои извинения, но, согласно пункту четыре-один «Договора об оказании услуг», мы вынуждены прервать ваше участие…
— У меня еще шесть дней отпуска! — перебил его Дергач.
— Ваше руководство отзывает вас из отпуска, в нашем офисе находится официальный запрос, взгляните, вот копия. — Менеджер, продолжая улыбаться, протянул гибкий инфомонитор, по которому бежали строчки, подкреплённые синей печатью.
Дергач, подавив в себе желание отшвырнуть инфомонитор в сырую траву, вчитался в текст. Что ж, этого можно было ожидать — Совет директоров уволил-таки Агеева. Место первого заместителя Генерального директора освободилось. В другой ситуации Дергач вприсядку бы пошел, дух бы от перспектив захватило, но сейчас это все было далеко и не ко времени.
— Здесь нет ничего срочного, — хмуро сказал он, возвращая инфомонитор менеджеру. — Нам надо вернуться в бой.
— Это невозможно, — быстро проговорил сотрудник клуба.
— Там люди гибнут! — повысил голос Дергач.
— И каждый танк на счету! — поддержал своего командира Красильников.
— Это невозможно, — без эмоций повторил менеджер. — Вы подписывали договор, и я могу напомнить соответствующие пункты, в которых говорится о том, что мы обязаны по первому же запросу организаций, указанных, кстати говоря, вами же, прерывать ваше пребывание на Ландваре. Ничего не могу поделать, господа — порядок есть порядок… Александр Викторович, прошу. Мы уже запустили накопители, кабина переноса будет готова через семьдесят пять минут. До базы клуба отсюда минут двадцать, так что у вас останется вполне комфортный отрезок времени, чтобы привести себя в порядок и снять эмоциональное возбуждение…
— Да пойми ты! — Дергач шагнул к менеджеру, заставив того отшатнуться. — Там люди гибнут, понял-нет? Зиновьев, пацан совсем, у нас в экипаже…
Менеджер развел руками.
— Разрешите напомнить вам, что, согласно уже упомянутому Договору, а также в соответствии с уставом нашего клуба и положением об оказании услуг, каждый член клуба, получивший во время пребывания на Ландваре повреждения, не совместимые с жизнью, по окончании сета будет восстановлен в точном соответствии с генетической матрицей, снятой с него перед началом сета. Помните наш девиз? Мы дорожим деловой репутацией «Танк-страйка», и клиентам клуба ничего не угрожает. Александр Викторович, накопители установки переноса уже работают. Вас ждет Земля — коллеги, работа, семья, наконец. Рекомендую вам не тратить время попусту.