— Ты нам нужен, Корсон. Но не здесь и не сейчас.
— И вы уверены, что вам всего хватает?— недоверчиво поинтересовался Корсон.
— А разве я похож на человека, которому чего-то недостает? Одежды? Так мы ее вообще не носим.
— Пищи, лекарств. Не верится, чтобы весь пляж был нашпигован бутылками вина и кастрюлями с пищей. Что вы станете делать, когда этот запас кончится?
Мужчина с интересом посмотрел на море.
— Действительно,— сказал он,— мне это никогда не приходило в голову. Думаю, что...
Внезапно Корсон прервал его:
— Не отчаивайтесь, может быть, вы заболели, или плохо соображаете. Должен существовать какой-то способ, чтобы рыбачить в этом море, охотиться в этих лесах. Вам же, наверное, не захочется умереть с голоду.
— Я тоже так думаю,— ответил мужчина.
Он открыто посмотрел на Корсона, потом одним движением поднялся. Был он хорошо сложен, мускулист, выше ростом, чем Корсон. Длинные волосы обрамляли его лицо.
— Как ты думаешь, откуда взялся этот сосуд?
Теперь поднялся и Корсон, задумчиво копаясь носком ноги в песке.
— Не знаю.
— Когда у нас кончается вино, мы просим о следующей порции.
— Ага,— сказал Корсон, лицо его нахмурилось.— Вы живете на тех холмах, а на обед выбрались сюда, на пляж. А там у вас прислуга или роботы.
Мужчина покачал головой.
— На холмах вы не найдете ни дворцов, ни хижин, ни слуг, ни роботов. Не думаю, чтобы в радиусе сорока километров нашлась хотя бы одна живая душа. Я вижу, ты не понял нашего образа жизни. У нас нет иной крыши над головой кроме небосвода, иной постели, чем песок, другой одежды, чем ветер. Тебе холодно, или жарко? Могу это уладить.
— Но откуда все это берется?— спросил растерянно Корсон, отпихивая ногой пустую бутылку.
— Из иной эпохи. Из будущего или прошлого века, понятия не имею. Мы решили несколько десятилетий назад перебраться сюда. Тут очень удобное место для отдыха, размышлений. Разумеется, мы контролируем климат. Но в эту эпоху на этой планете ты не отыщешь ни одной машины. Все, что нам нужно, находится за кулисами времени. Если нам что-нибудь потребуется, один из нас входит в контакт и просит об этом. И предмет высылают сюда.
— А Диото?
— Какое-то время назад мы заметили, что пошли неверным путем. И решили попробовать кое-что другое.
— Именно это,— произнес Корсон.
— Именно,— согласился мужчина.
Корсон разглядывал море. Он видел классический заход солнца, но что-то шевельнулось в нем, что-то ищущее выхода. В нескольких шагах от берега море плескалось о скалу как наконец-то прирученный хищник. Невидимое солнце зажигало облака. Он невольно попытался отыскать на небе Луну, но ее не было. Звезд, расположения которых он не знал, было достаточно много, чтобы озарять эту планету слабым светом.
— Разве тут не прекрасно?— сказал мужчина.
— Да,• прекрасно,— согласился Корсон.
С колебанием он бросил взгляд в сторону погруженных в сон женщин, а может быть — просто спящих. В их фигурах было что-то знакомое. Ему показалось, что он узнал бронзовые волосы, очертания плеч. Он сделал шаг в сторону той, которую принял за Антонеллу. Мужчина жестом остановил его.
— Не надо им мешать. У них сейчас совещание. По твоему вопросу. Они в контакте с теми, с Аэргистала.
— Антонелла,— произнес Корсон.
Мужчина отвернулся.
— Антонеллы тут нет. Позже ты ее увидишь.
Корсон сказал:
— Она меня еще не знает.
— Я знаю,— голос его был низкий и ласковый, словно мужчина сожалел, что была затронута эта тема.— Ей еще предстоит научиться узнавать тебя.
Наступило молчание.
— Не надо сердиться на нас за это.
Потом он быстро добавил:
— Будешь спать, или предпочтешь, чтобы мы говорили о делах?
— Спать мне не хочется,— ответил Корсон,— я бы предпочел немного подумать.
— Как тебе угодно,— сказал мужчина.
Корсон долго молчал, сидя на песке и опершись локтями в колени. Солнце совсем исчезло. Над морем мерцали звезды. Воздух имел температуру кожи. Немного спустя он скинул скафандр и ботинки. Он еще не решился полностью обнажиться, но все больше хотел этого, хотел нырнуть в волны и поплыть, позабыв о богах войны. Приливы наверняка были здесь небольшие. Из-за отсутствия спутника. Взволновать море могло только далекое солнце.
Потом он встряхнулся и нарушил тишину. Заговорил, сперва неуверенно, словно опасался нарушить нежную уравновешенность ночи или разбудить врага. Но немного погодя голос его приобрел уверенность.