Он уселся на песке, полностью обессиленный, с трудом сглотнул слюну и вытер уголки губ.
—Уже лучше,— сказал он испуганно склонившейся над ним Ангонелле.— Ничего, небольшой приступ.
Она ничего не сделала, чтобы помочь ему. «Еще слишком молода,— подумал он,— и воспитана в нежном мире, не знающем ни болезней, ни страданий. Словно прекрасный цветок. Жизненный опыт ее изменит. И вот тогда он сможет полюбить ее. О боги, чтобы отыскать ее, я разнесу Аэргистал камень по камню. Они не могут держать ее там. Она не запачкала своих рук, не совершила ни одного преступления».
И это подтверждало необходимость Корсона. Антонелла не смогла бы сделать вместо него то, что сделал он, ни того, что ему предстоит еще сделать. Не смогли бы ни Кид, ни Сельма, никто из эпохи. У них не было достаточного твердого позвоночника. Они принадлежали к иному миру и сражались на ином фронте. К несчастью для них, опасность не оказалась полностью исключенной. И ес ликвидация стала делом людей, таких как Корсон. Мы ремонтники истории, ее мусорщики. Чтобы под ногами наших потомков асфальт был чист, мы копаемся в дерьме.
— Искупаемся?— спросила она.
Корсон кивнул, все еще не решаясь заговорить. Море обмоет его. Но чтобы очистить — всего моря не хватит.
Когда они вышли из воды, Кид уже вернулся. Корсон отослал Антонеллу под первым подвернувшимся предлогом к изложил свой план. Основные детали укладывались в целое, хотя некоторые нюансы все же были неясны. Например, Корсону мешал ошейник. Он не знал, как бы ему избавиться от него. Может быть, на Аэргистале или во время одного из путешествий в будущее. Однако, временно это была серьезная неприятность.
Бегство не представляло никакой проблемы. Сам Веран, кроме ошейника, снабдил его целым арсеналом разнообразного оружия. Он полагал, что ему не следует ничего бояться и исходил из принципа, что каждый свободный мужчина может быть полезен на войне. Одно из устройств создавало поле, глушащее свет. Модифицировав его, Корсон намеревался достичь более широкого радиуса действия, кроме того, он вмонтировал сюда генератор ультразвука, которым теж:е располагал, это позволит ему видеть в темноте. Сумка с продовольствием, которую он должен был оставить на планете-мавзолее, входила в экипировку гиппрона. Оставались два скафандра, которые предстояло одеть Корсону и Антонелле. Он решил, что в суматохе, вызванной его вторжением, ему без труда удастся похитить их.
Вопреки ожиданиям, Кид даже не удивился, когда Корсон подошел к наиболее деликатной части своего проекта: реанимация полуживых на планете-мавзолее. Или же он был маловпечатлительным человеком, или умел держать себя в руках. Первое предположение казалось менее вероятным.
— У меня есть кое-какое понятие о технике реанимации, сказал Корсон,— и о подсадке Искусственной личности, но мне потребуется аппаратура, и, быть может, помощь специалиста.
— Я думаю, ты найдешь все на планете-мавзолее, - сказал Кид.— Эти твои кошмарненькие коллекционеры наверняка обо всем позаботились. А если потребуется совет, лучше всего связаться с Аэргисталом.
— Как? Покричать погромче? Или же глаза их все время на меня нацелены?
Кид слабо улыбнулся.
— Возможно. Но это не способ. Ты можешь говорить, с ним при посредстве гиппрона. Ты же совершил паломничество на Аэргистал. Эта дорога навсегда осталась запечатленной в твоей нервной системе. А кроме того, это скорее не дорога а метод взгляда на вещи. Аэргистал занимает поверхность Вселенной, это значит, что он повсюду. Поверхность гиперпространства — это пространство, в котором число измерений на одно меньше, чем в гиперпространстве. Это не совсем точно, поскольку число измерений этой Вселенной может быть мнимым или даже трансцедентным. Однако, для практических нужд тебе знать больше и не требуется.