Первым зелёный кристалл, символизирующий племя Харийцев, под цвет их глаз (первопредки Асы прибыли с планеты Троара, созвездие Ориона), был вставлен в неглубокую штольню.
Второй кристалл имел серый цвет, символизирующий цвет глаз племени Дарийцев (первопредки прибыли с планеты Рая, созвездие Малой Медведицы), последовал аккуратно во вторую штольню.
Третий кристалл, вставленный в штольню, имел голубой цвет неба, символизирующий племя Святорусов, прибывших с созвездия Большой Медведицы, планеты Земля Рутта в системе Солнца Аркольна.
И последний кристалл имел цвет янтаря, цвет огня, Гараун покрутил его в пальцах, словно любуясь, и аккуратно вставил его в последнюю штольню - символизирующий племя Рассенов, прибывших с созвездия Льва, планеты Ингард.
Волхв положил свои ладони на алтарь, чуть растопырив пальцы рук, алтарь низко загудел, он вскинул голову к звёздному небу, закрыл глаза, расслабился и замер, низкая вибрация прошла волной по всему телу, уходя куда-то в матушку Треглаву.
И спросил Перуна Громовержца
Волхв - Хранитель путей,
Ведущий через Врата Междумирья:
'Ты расскажи нам, наш мудрый Учитель,
Что происходит во СВАРГЕ ВЕЛИКОЙ,
И почему во МАКОШЬ И РАДУ...
Многие врата закрылись?
Небесные РОДЫ молчат союзных земель?
Не слышим ответа на ЗОВ МНОГОДОЛЬНЫЙ...'
('Книга Велеса')
Гараун замер, в его голове стали всплывать неясные образы, они путались и всё время смешивались, он попробовал напрячься, но ничего не выходило, только стало ещё хуже. Тогда волхв попробовал отстранить неясные видения и сконцентрироваться на созвездии Орла. Голова раскалывалась и горела огнем ещё больше, что-то волхву сильно мешало войти в транс, и это было с ним в первый раз... Через какое-то время волхв заметил, что объятая огнём голова стала уходить на второй план, боль уже не так беспокоит его виски, и через щадящую тишину он услышал ответ Многомудрого и содрогнулся!
- ЖРЕЦ!!! - словно прорвало ночное пространство, услышал он, Гараун вздрогнул: 'Так и поседеть можно!' - быстро пробежала мысль на задворках, тут же пробежала вторая, что он уже вторую сотню лет седой, волхв улыбнулся и вслушался в зов...
Знай, Хранитель Врат Междумирья,
В Сварге ВЕЛИКАЯ АССА вершится...
В Макоши, в Раде, в Свати и в Расе
Ныне Великая Брань происходит,
В ней с Чужеземными воями Пекла
Светлые Боги из Прави
Вступили в жесткую Сечу...
Сваргу Великую они защищают...
И Мир очищают Чертог за Чертогом
От воинов Мрака из Тёмного Мира...
('Книга Велеса')
Гарауну стало как-то не по себе, он словно стал проваливаться в темноту, сознание волхва стало меркнуть, цепляясь за кусочки услышанных фраз, он понимал, что теряет сознание, и лишь последние слова Перуна-бога: 'От воинов Мрака из Тёмного Мира' - стучали молоточками по его вискам. Тук-тук, тук-тук.
Открыв глаза, волхв всмотрелся в ночное серое небо, это было уже не время Карачуна, и первые проблески Солнца-Ярила где-то на горизонте предвещали скорый рассвет. Перевернувшись на живот, он попробовал оттолкнуться от земли затёкшими руками, продрогшее тело не слушалось его, с третьей попытки ему всё же удалось подняться. Гараун встал, всматриваясь в первые лучи солнца 'Это война! - поразился он своей мысли. - Началась Великая Асса с Миром Пекла, и она мимо Мидгарда планеты Земля, вряд ли пройдет стороной. Ой-ёй!'
Волхв засеменил с Великого Капища, прямо вприпрыжку, стараясь рассуждать на бегу, перепрыгивая стоявший на пути небольшой камень: 'Надо собирать Великий Совет военных вождей всех четырёх племён Рода людского!' А ещё думал он, петляя как заяц: 'Есть место с силой великой на горе Алатырь, где дуб Рода Небесного вечнозелёный, чьи кроны вздымаются к небу, там, наверно, и можно будет получить благословение Великого Рода, только придётся кого-то отправлять туда. Ну, сначала на Ведьмину гору, к жрице богини Морены - Хельге. Ведь весь приграничный мир Нави - это её владения, граничащие с Мидгардом, а без её поддержки придётся собирать много воинов, пробиваясь к ней с большими потерями, теряя жрецов и молодых воинов, а они, я думаю, теперь все нам ох как сильно пригодятся! Ещё не ясно, какая жуть и какие твари к нам полезут из тёмного мира Пекла и сколько крови людской прольётся. Но сначала собираем Великий Совет четырёх военных вождей!'
Волхв зацепился за какой-то торчащий в утренних сумерках куст ночной рубахой, споткнулся о камень и полетел кубарем с холма по пыльной тропинке, причитая и вспоминая всех тёмных богов, собирая к тому же все острые углы, рождённые землёй-матушкой.
Он растянулся пузом на пыльной тропинке, подол рубахи Великого Волхва задрался, оголив округлый зад, и ночные охотники, комарики-кровопийцы, зная, что этой ночью им больше ничего не светит, своей возможности не стали упускать! Сознание волхва померкло, на откуп комарам... И меня из него вышвырнуло, словно по инерции полёта старика.
Что это было?.. Я так и не понял до конца, это его воспоминания, или я провёл с ним целые сутки. Уже раннее утро, и ночь стала покрываться сединой. Что я заметил - это медленно затухающие звезды, я, конечно, не знаток астрономии, но наши созвездия ещё немного помню, и это северное полушарие планеты Земля. А значит, я на Земле. То есть я, выходит, дома, только интересно, в каком времени? Я заметил рядом лежащего без движения старика, всё же это не его память, а значит, я какой-то отрезок времени был с ним. И сколько прошло времени? А вдруг год! Я в панике заметался по крутому кургану, как муха над этим самым, в поисках дороги домой и, желательно, в своё время. Эй, а как назад?.. Засада! Так, стоять и не паниковать. Что там шаман говорил на этот счёт? А ну, вспоминай! Его игра на варгане - это для меня дорога домой. Красавчик!..
Так, а откуда я вышел? Курган, тут же мне помогла моя услужливая память. Мигом на курган, и я уже тут. Я представил, что я сижу в Карелии, перед догорающим костром. Где-то уныло завывал шаман, словно пел в лесу одинокий волк. В моей голове послышалась, на самых её задворках, слабая вибрация, вроде зуда комара. Ты его слышишь, а поймать не можешь, что и я попытался сделать. Но только я сосредоточился, как она стала от меня ускользать. Я попробовал ещё раз, но с тем же результатом. Ой, как нехорошо. Нужно попробовать ни о чем не думать, а особенно об этой вибрации. И только я расслабился, стараясь от неё отстраниться, как тут же она, словно родник, который пробивает себе дорогу через камни, стала пульсировать в моём сознании. 'Ещё немного, ещё чуть-чуть, последний бой, он трудный самый. А я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму'. И только она стала максимально звучать в моей голове, как я отпустил своё астральное тело в свободный полет. 'Земля, прощай!' - и мне показалось, что она ответила: 'В добрый путь...' - и я понял, что это для меня мой облепиховый куст. Утром у нас у всех было экстренное совещание, как говорится, разбор полётов. А полёт был, точнее, с моей стороны залёт. Меня тут не было восемь суток! И только один вопрос у всех был написан на лице: 'Где ты, сука, шлялся всё это время?!.'