- В этом каменном реквиеме по судьбам, подобным нашим, мне открылись лишь бесконечные тоска с отчаянием. Отверзи тайну, Пиш, что упустил мой взор? - я действительно не видел ничего воодушевляющего, о чем можно было бы сказать, будто наше теперешнее положение ещё не конец пути.
Старик оглянулся, в тщетной попытке увидеть тот участок барельефа, который подарил ему надежду, но мы уже слишком далеко отошли от того места и потому, он принялся внимательно всматриваться в плывущие мимо картины безнадежности. Надо сказать, наше занятие и слова, будто возможно для нас ещё не все потеряно, вселили робкую надежду не только в Альманзора, но и во всех остальных, кто их услышал. Выводок с жадностью вглядывался в крохи истории, которые удавалось увидеть, пытаясь разглядеть то, что так воодушевило Пиша. Неффел, идущий первым, даже осмелился спросить у Бельтаура, куда же нас ведут, ответа правда так и не дождавшись.
Сказать откровенно, меня захватило необычное чувство, желание, во что бы то ни стало найти спасение из этой западни, даже несмотря на то, что я изначально был готов ко всему произошедшему.
* * *
- Внидьте под кров святых чертогов. - раздалось из глубины залы, ярко освещенной сотнями свечей. Голос Демта был невероятно силен, буквально сотрясая каменные своды и совершено не вязался с внешним видом древнего, будто сам мир, старика, с которого разве что песок не сыпался.
Я, наконец, осмелился поднять голову, мельком взглянув на статуи двух огнедышащих драконов, державших массивные створки открывшихся дверей. Пусть мне было не под силу как должно преклонить колени у порога древнего алькова, тому мешали чугунные печати клятв, ещё в молодости ставшие единым целым с моим телом, но не выразить почтение пред древними скрижалями, оттиснутыми на вратах, значило совершить страшное святотатство. Поклона, пусть и исполненного с должным говением, конечно не достаточно, но большее мне было просто не под силу.
Двое стражей, из тайгуров, расы угасших подземных царств времен Века Ночи, напоминавших телосложением могучих варваров восточных степей, а цветом кожи и красотой, смертоносных темных эльфов, холодно смотрели на меня своими глазами, горящими янтарным светом. Подобные им славились на весь мир, как непревзойденные воители, не отступавшие ни перед чем, жадные до звонкой монеты. Однако эти двое были совсем иными. Пустоту в своем сердце, что прочие из их рода пытались заполнить крепкой выпивкой и объятиями послушных женщин, они изгнали истовой верой, тем самым получив благословение Кхулоса, оттого став много опасней. Сильные руки, лежащие на обухах поставленных острием вниз двуручных мечей из настоящей поющей стали, не шелохнулись, но я слишком хорошо знал нравы ревнителей веры, уже за одно то, что я не встал на колени пред священными текстами, они были готовы перебить мне хребет. Не будь я приглашён самим Демтом, так непременно бы и произошло.
Санктум Арканум, Святилище Тайн, в центре которого горел холодным, синим пламенем Горн Предначертанного, наполняя обширную подземную каверну едва заметным смогом, что тут же укутал меня в туманный саван. Эта сокрытая от чужих глаз зала была в самом сердце храмового квартала Дхамы. Внутри неё находилась широкая площадь, сделанная из монолитного куска, непонятно как оказавшегося здесь, огромного гравиона - парящей скалы, зависшей над провалом, уходящего в непроглядное чрево Кеплера. Из каменной плоти этого островка древнего мира, зависшего над бездной, словно клыки, вырастали сталагмиты настоящей ордианской руды, заливавшей пространство вокруг себя мягким, давно забытым всеми нами, солнечным светом. Из тех же материалов был выполнен и мост, перекинутый над пустотой. В мягком сиянии, без труда, различались тысячи магических фигур, нанесенных на пол и стены помещения. Это было само сердце веры, суть её мощи и величия, залог того, что мы услышим слова предвечного, когда его взор обратится к нам.
Золотая порфира с высоким воротом, украшенная червонным орнаментом из драгоценных камней и тонкой вышивки, покрывала плечи настоятеля, чья старчески сгорбленная фигура, в окружении небольшой свиты, сейчас виднелась в самом центре Святилища. Он, словно карлик-слуга, для смеха обряженный правителем в дорогие одежды, ходил меж источающих волны тёплого сияния столпов, касаясь тех сухими тонкими, покрытыми темными пятнами, пальцами. Он был очень стар. Мало кто из людей доживал до таких лет и даже алхимия более не могла помочь ему справляться с постоянной хворью. Никто сегодня не признал бы в этой пародии на все то, что составляло саму суть нашей веры, некогда непобедимого воителя, чемпиона Кхулоса, свергавшего Тиранов, забавы ради и ставивших на их место своих марионеток. Демт никому и никогда не проигрывал, и лишь время сумело согнуть его некогда могучую спину, иссушив мышцы, хотя даже ему оказалось не под силу сломить волю настоятеля.