- Словно жужель в коконе, зреет неотвратимое. Если суждено тому случится, мы должны принять свою судьбу, ибо лишь она одна превыше воли и смертных, и богов. - произнесла обреченно Безымянная Дочь Траура, а её полупрозрачная черная вуаль, покрывающая голову, мягко качнулась.
Только теперь я заметил, что мы с Демтом стоим в отдалении от всех остальных и молча наблюдаем, слушаем и ... кажется решаем. Вернее решает он, мне же дозволяя лишь понять причины выбора, что он вскоре совершит, а может уже совершил, просто ожидая, когда же я озвучу его. К сожалению, мудрость настоятеля не далась мне столь споро, а потому я продолжал внимать говорившим.
- Довольно разговоров. - мечась из стороны в сторону на самой грани обрыва, посекундно рискуя сорваться в бездну, воскликнул Олиф. Было похоже, что его гнев рожден бессилием. - Если мы потерпим неудачу, тогда пусть его храм сгорит. Пускай наградой за подобную самонадеянность наглецу, возомнившему себя достойнее других, станут лишь следы его ног на пепелище из костей единоверцев.
Словно соглашаясь с парящим костяком, рядом защелкало мутировавшими клешнями существо, лик которому заменили кровавые росчерки сакральных шрамов. Это был язык перестукивания и гортанных хрипов, неизвестный мне, а потому неясно было, что тот ответил. Однако то, что тварь находилась на одной стороне с Олифом, несомненно говорило о его согласии с доводами последнего.
И снова голос Безымянной Дочери Траура горестной литанией разнесся меж каменных стен каверны:
- Грядущего не избежать. Века назад было предначертано, что звезда сорвется с небес, дабы воссиять истинным светом на земле, средь червей и гнили, принеся с собой не жизнь, но смерть. Умрут черви, потухнут прочие звезды, ... истает сам свет. Останется лишь тьма и забвение. - отовсюду снова послышались голоса, каждый говорил так, словно не услышал её, будто тут вообще никто никого не слушал, разве что себя самих. И все так же внимание оказывалось приковано к горну, в котором я зрел лишь калейдоскоп ничего незначащих, мимолётных образов. - Нет смысла спрашивать, как могло такое произойти. Все было решено задолго до момента, когда вероломный Вайлеко привел свой план в исполнение, нам его уже не остановить. Никому его не остановить.
Прозвучавшее имя ошпарило мои душу и разум, словно кипяток кожу младенца, ибо не было врага злее для слуги Кхулоса, чем проклятый собрат нашего повелителя. Демиург-предатель, сраженный мечом моего владыки, но чудом выживший и с тех пор лелеющий мечту о мести.
- Вайлеко? - мой собственный голос прозвучал хрипло, а горло запершило от горечи, словно наполнилось гнилой жижей застоявшегося болота. Внезапно пришло озарение, что все это время разговоры вокруг велись не обо мне, а об одном из последних выживших времен той войны, когда Кхулос отстаивал свое право занять место в Пантеоне. Десятки культов тогда лишились своих покровителей став теми, кого принято называть слугами забытых или мертвых богов.
При звуках моего голоса не перестававшая все это время бормотать храмовая ведьма сморщилась, как от зубовной боли, а переливчатые трели безделушек, украшавших её пестрое одеяние, противно звякнув, оборвались. Женщина заозиралась так, будто вышла из глубокого транса, не понимая где она и что с ней. Слуга имп подскочил к ней, протягивая клюку, которую та молча приняла и они вдвоем засеменили в сторону парящего моста. Синеватый туман тут же начал рассеиваться, а все, кроме настоятеля и его спешно удаляющейся свиты, растаяли, словно утренняя дымка. Теперь здесь не было никого, кроме нас.
- Что это было? Морок, видение? - я стоял перед потухшим Горном Предначертанного с трепетом осознавая, что только что своей несдержанностью разрушил некое крайне сложное колдовство, позволявшее видеть слуг иных богов, слышать о чем те говорили, а возможно и думали. Вот почему это место называлось Святилищем Тайн, здесь открывались самые потаённые дела и сокровенные мысли любого иного смертного Кеплера. Неудивительно, что оно охранялось личной стражей самого Демта, спрятанное от любопытных глаз в глубине нашей обители.
Впрочем, кажется настоятель не был зол или даже расстроен из-за случившегося, спокойно произнеся:
- Откровение. Молви, Баал, узрел ли ты истину, понял ли речи, звучавшие здесь?
Я кивнул в ответ, спешно собирая воедино мозаику из фрагментов, что услышал до того, как все исчезло. Это оказалось не так уж и сложно.