И тут она вспомнила о своем девичьем увлечении рисованием. Почему бы ей не стать художницей? Да еще в Париже, в городе, где все пропитано искусством?
Девушка в перчатках
Ее сестра Адриенн, учившаяся на архитектора, посоветовала Тамаре записаться на курсы художников в Академии Рансома. Овладев ремеслом, Тамара могла бы рисовать портреты на заказ и таким образом зарабатывать. Итак, решено, она станет художницей.
В Академии Рансома она поучилась у Мориса Дени, а потом стала ученицей Андре Лота, преподававшего в Академии Монпарнас. Лот, соединявший в своем творчестве традиции старого французского искусства (Пуссена, Давида) и кубизм, который называл «новым классицизмом», оказал огромное влияние на становление стиля Тамары Лемпицки. Ее манера живописи нравилась парижским буржуа, для которых Пикассо и его последователи были уж чересчур смелыми и непонятными. У Тамары появились заказчики и — деньги. Она писала портреты аристократов и богачей, и на нее падал отблеск их славы. Понемногу она стала приобретать известность.
Иногда Тамара работала и для собственного удовольствия. Однажды она увидела на улице хорошенькую брюнетку, познакомилась с ней и привела в свою мастерскую. Так вскоре появилась «Прекрасная Рафаэла», позже признанная критиками «одним из наиболее важных обнаженных актов XX столетия».
Прекрасная Рафаэла
В середине 1920-х годов Тамару Лемпицки уже хорошо знали в артистическом мире. В те времена стиль в живописи формировали журналы мод, и один из самых популярных журналов «Harper’s Bazaar» поместил на своих страницах картины и фотографии красивой парижской художницы. Но Тамара была умной женщиной и понимала: чтобы добиться настоящего успеха, нужно много работать — она писала по 10 часов в день, а еще учиться, причем у хороших учителей. И она поехала в Италию, копировала старых мастеров и, по их примеру, писала свои картины чистыми сияющими красками, тщательно вырисовывая каждую деталь. И хотя критики называли ее «популяризатором извращенной живописи», ее работы нравились публике. Аристократки и добродетельные супруги богатых коммерсантов стояли в очередь к художнице — все хотели получить свои портреты ее кисти, желая увидеть себя сексапильными и притягательными. Репортер «Ла Полонь» писал, что «модели Тамары де Лемпицкой — современные женщины, не знающие лицемерия и стыда в категориях буржуазной нравственности. Они загорелые и смуглые от ветра, а их тела упругие, как тела амазонок». Ярая приверженица кубизма и ар-деко, Лемпицки обожала объемные фигуры, острые углы, крупные колени и выпуклые животы. На ее картинах — юные сильные тела, мужские и женские. Конечно же, себя она любила больше, чем искусство, а потому все ее картины довольно холодны, рассудочны, но при этом весьма эротичны.
Андромеда
Казалось бы, вот он, успех, но Тамаре этого было мало. Она хотела, чтобы о ней писали на первых страницах газет, поэтому решила проникнуть в мир настоящей богемы. В мае 1925 года она, путешествуя по Италии, познакомилась с Габриэле дʼАннунцио. Этот стареющий донжуан, в списке которого были и высокородные аристократки, и королевы театра (Сара Бернар, Элеонора Дузе, Айседора Дункан), поддался чарам красавицы Тамары и сделал ее по-настоящему знаменитой. «Может быть однажды днем, однажды вечером, однажды ночью вы почувствуете непреодолимую потребность поговорить со мной — и тогда вы напишете мне вновь. Я жду. Питаю надежду», — писала Тамара ДʼАннунцио. Она предложила написать его портрет, и он пригласил ее в свое имение «Иль Витториале» на берегу озера Гарда. Тамара понимала, что он может стать хорошей рекламой для нее. Так и случилось — о новой пассии Аннунцио писали все газеты и журналы. Но вот что касается чувств… «Я была красивой молодой женщиной. А там, напротив меня, стоял этот старый карлик в мундире». Прошло несколько месяцев, и она уехала из «Иль Витториале». На прощание ДʼАннунцио подарил ей стихотворение с посвящением «La Donna dʼOro» («Золотой женщине») и кольцо с огромным топазом. Это кольцо она с гордостью носила до конца жизни.