…в городское управление комиссар вернулся лишь после официального обеденного перерыва, причем — в одиночестве, ибо капитан Хольм, в сопровождении местных служителей правопорядка, предварительно прогулявшись по нескольким улицам, продолжил тщательное изучение всех мыслимых и немыслимых тонкостей расположения дома Пильманов, мест для безопасного наблюдения за особняком, подходов к его фасаду со стороны улицы и к тыльной части из тесного маленького тупичка.
В связи с визитом столичного гостя обыкновенно растягивающийся на пару часов обеденный перерыв начальника городской полиции сегодня со свистом пролетел мимо Феликса Тарона, но сам комиссар, кажется, просто не обратил на это внимания, да и не очень то он проголодался после пары бокалов не только приятного во всех отношениях, но и высококалорийного коньяка, выпитых еще до полудня. По обыкновению шустро вбежав в приемную, он с явной радостью обнаружил на рабочем месте вернувшуюся с обеда из соседнего маленького кафе любимую племянницу.
— Ой, дядюшка… — оторвалась от разглядывания очередного журнала Эмилия. — А тут тебя искал…
— Эмка, дорогая моя, — умоляюще перебил родственницу полицейский. — Кто бы не искал, он не нашел, да и сейчас это совершенно неважно. У меня есть для тебя срочно оперативное задание. Прямо сейчас ты пойдешь домой и разыщешь свои школьные фотографии, а еще лучше — послешкольные…
— И что тут оперативного? — попробовала, было, возмутиться девчушка, поначалу приняв слова комиссара за очередной родственный розыгрыш.
— Не перебивай старших, — чуть повысил голос Феликс, но серьезно сердиться на девчушку он не умел. — Помнишь, ты рассказывала как-то, что твоя школьная подруга нынче работает в гостинице Пальчевского барменшей?..
— Ну, какая она подруга, — все-таки возразила Эмилия, желая восстановить справедливость. — Так — полгода за одной партой сидели, только и всего, да и потом несколько раз виделись на встречах выпускников и университетских вечеринках… Макоева всегда была немножечко себе на уме…
— Пусть, пусть не подруга, — моментально согласился комиссар. — Пусть себе на уме, ты просто вспомни — её фотографии у тебя есть?
— Да сколько хочешь, — недоуменно пожала плечами девчушка. — А что такого Милка натворила, раз уж ты сам ею занялся, а, дядя?
— Можешь мне не верить, знаю я тебя, но твоя Милка ничего, ну, совсем-совсем ничего не натворила, — уже молитвенно прижимая ладони к груди, ответил Тарон. — Но тем не менее, мне очень нужны её фотографии — из школьных и послешкольных, но такие, чтобы можно было сравнить с сегодняшним днем.
— Думаешь, её подменили? — вспыхнули детективным огнем глаза Эмилии. — И из-за этого приехал столичный викинг?
— Девочка, не выдумывай, — вздохнул окончательно утомленный общением с родственницей комиссар. — Правило Окаммы я тебе уже устал вдалбливать, пора бы уж и понять его, ты же все-таки не настоящая блондинка, а рыжая. Просто принеси мне, сюда, в кабинет, пару-тройку фотографий этой Милки, желательно — крупный план, чтобы было, как следует, видно лицо. И желательно — не с ваших вечеринок, на которых вы вечно корчите такие рожи, что мать родная не опознает.
— Уже иду, — поджав губки в легкой, быстро проходящей обиде на близкого родственника, девчушка вышла из-за стола и демонстративно отправилась за ширму — переодеваться, но и оттуда все-таки успела высказаться: — Я не рыжая, это твоя Милка Макоева рыжая, да и то — недавно…
Понимая, что подгонять племянницу, а тем более — отвечать на её реплики, уже бесполезно, кроме фырканья и нарочитого затягивания времени полицейский вряд ли чего добился, да и не решат сейчас ничего десять-пятнадцать минут задержки, Феликс Тарон прошел в кабинет, предусмотрительно оставив открытой настежь дверь — ведь после ухода секретарши никого в просторной приемной не будет.
Усевшись поудобнее, комиссар принялся, было, обдумывать события последних нескольких часов: зачем же на самом деле прибыл в городок капитан ДБ — шишка на ровном месте немалая — и так ли уж нужны ему препараты академика Пильмана или за всем этим стоит более тонкая игра против крупповского лауреата, открыто тронуть которого не рискнула и сильнейшая в стране, да что там, скорее всего и во всем мире, секретная служба? На каком уровне руководства Департаментом, а то и Империей была дана санкция на проведение акции в городе? В чем будет заключаться реальная, а не оговоренная с капитаном Хольмом работа полицмейстера, как по старинке иной раз называл себя Феликс Тарон? И чем грозит комиссару провал или успех операции?..