— Бюлар упомянул, что я похож на них, — заметил я, — Это они изображены на ваших зданиях?
— Да. Если не считать твой цвет кожи, ты легко сойдешь за одного из них, потому что они, как и ты, имеют черные волосы и глаза, однако кожа у них золотистая.
— А есть ли другие расы на Кобаре, кроме золотистых людей и крофов? — спросил я.
— Их несколько. Большинство их похоже на тебя, но цвет кожи отличается. И, конечно, есть еще и боги.
— А на кого ваши боги похожи?
— На людей ромбаса, — ответила она.
— Тогда чем они отличаются? — спросил я.
— Тем, что они — боги, — Краал, показалась мне наивной, как ребенок.
— И все они живут в Малторе?
— Большинство из них. Но они имеют агентов повсюду, — прибавила она, испуганно посмотрев в сторону двери.
— Расскажи мне о Малторе, — настаивал я, — Где он на ходится?
— Мы находимся на Сайпине, — объяснила она, — а Малтор далеко на северо-западе.
Мне оказалось довольно сложно понять Краалу, но на конец я выяснил, что Сайпин — экватор Кобара. Из дальнейших расспросов я узнал основы топографии этого мира. Расстояние крылатые люди измеряют в шарфах, которые составляют примерно две трети земной мили. Кроф находится в пяти сотнях шарфов западнее Кобарианского Гриивича. К западу раскинулся густой непроницаемый лес или джунгли. Он протянулся почти вокруг всего спутника, кроме района, окружающего Кроф. В экваториальном поясе много озер и ручьев, но кроме единственного пресноводного океана в северном полушарии, вода — редкость на Кобаре и ред ко используется для чего-то, кроме купания и удовлетворения жажды. Владения крофов вытянулись на две сотни мили вдоль Сайпина. Ближайшие соседи крофов — ромбасы, которые живут в трех сотнях шарфов к югу от Крофа. Интересно было то, что по большей части на Кобарине, город, страна и народ, который там жил, назывались одинаково.
Краала никогда не была в Малторе, но любой кроф мог рассказать о нем. Из смутной информации, которую я вы удил из Краалы, я узнал, что таинственный Город Богов дол жен лежать где-то в шести или восьми сотнях шарфов к северо-западу от Крофа.
Когда я стал больше упорствовать в своих вопросах, крылатая женщина быстро изменила тему, заговорив о моем новом статусе.
— Ты мастер фехтования, как думает Коумэр? — спросила она.
— Я вызвал удивление Коумэра, но однако я свои способности не проверял. На своей родной планете я был превосходным фехтовальщиком, хотя это оружие считается там устаревшим.
— В самом деле? — сказала она, выказывая интерес. — Каким же оружием пользуются ваши соотечественники?
Я попытался объяснить принцип действия огнестрельного оружия и бомб, но она так меня и не поняла. Когда я описал ей наши военные самолеты, ее лицо просветлело.
— Мы тоже имеем боевые самолеты, — гордо воскликнула она. — Ах, но ты должен увидеть, их в полете, они движутся быстрее двух сотен шарфов в рил!
Когда я рассказал ей о скорости с которой движутся наши реактивные самолеты, Краала не поверила, что я говорю серьезно, снова решив, что я разыгрываю её. Еще я узнал, что Кроф имеет только два воздушных корабля, и оба были украдены у какого-то далекого племени много лет назад. Людям-птицам они просто были не нужны, потому что на короткое расстояние они могли долетать быстрее и двигались более маневренно…
Я провел приятную ночь и, когда Ганимед попал в тень Юпитера, несмотря на темноту, перебрался в казармы.
Меня отдали на попечение Нэйлара — гиганта даже среди крофов, он был почти десяти футов роста и имел соответствующую мускулатуру. Он оказался угрюмым воином, который любил только сражаться, и с первого мгновения он, видно, решил добраться до меня. Уверен, он завидовал карлику, удостоившемуся двух аудиенций тогрона, поэтому никогда не разговаривал со мной, кроме тех случаев, когда это было совершенно необходимо, и делал это самым грубым тоном.
Я тренировался с батальонов крофов, занимался этим почти две недели. Потом пришел приказ, и мы приготовились отправиться в Ромбас. За время тренировок Нэйлар часто приходил посмотреть, чтобы я занимался больше, чем любой другой воин из крофов, давал мне самую грязную работу, в которой не было никакой необходимости. Я выполнял все, что мне приказывали, и мои мускулы стали стальными. Более того, все эти дни, практикуя свое искусство фехтования, я не проиграл ни одного поединка. Мои приемы и подвижность делали меня на голову выше противников.