Ничего не сказав, мои тюремщики ушли, заперев за со бой дверь. Когда мои глаза привыкли к темноте, я разглядел, что нахожусь в комнате около пятнадцати квадратных футов.
Дверь была грязной или испачканной, если более точно, и стены сложены из сырого грубого камня. В нижней части двери имелась маленькая сдвигающаяся панель, через которую, как я догадался, мне будут подавать пишу.
Потом, снова оглядывая комнату, я обнаружил, что я не единственный ее обитатель. Красивый юноша, которому на вид было лет двадцать, спал на полу. Он тоже был прикован к столбу, и пока я разглядывал его, он проснулся.
— Привет, — любезно сказал он. — Прошу извинить меня, если я кажусь слишком радостным, видя вас, но буду очень рад вашей компании.
— Я тоже рад, что хоть кому-то в Ромбасе доставляет удовольствие мое общество, — рассмеялся я. — Мое имя Адам Тан.
— Ну, тогда у нас тут — почетная камера: мы ведь сыновья двух тогронов. Я — Коготь Гар.
— Я думал, что вы уже мертвы, — сказал я.
— Нет. Мои люди слишком любят меня, и если бы я был убит, они бы поднялись с оружием против нового тогрона. Он надеется держать меня здесь, пока я не присягну ему на верность.
— Сколько вы уже пробыли здесь? — спросил я, потому что надеялся, что принц может знать, как разворачивается компания.
— Большую часть дня, — ответил он. — Я видел, как спящим убили моего отца, но я появился слишком поздно, чтобы остановить заговорщиков. Они хотели оставить меня в живых, и им пришлось заплатить жизнями десяти воинов, потому что ни один из противников не смел нанести мне смертельный удар. В конце концов меня скрутили, взяв числом… и вот я здесь, в компании своего смертельного врага.
— Не вижу никакого препятствия для того, чтобы стать друзьями, пока мы заключенные. А вы? — спросил я.
— Нет, ни в коем случае, с моей точки зрения. Я только хочу узнать, какое безумие нашло на Бюлара. Насколько я его знаю, он никогда бы не начал войну.
— Бюлар и не начинало войну, — возразил я. — Ромбасы вынудили его.
— Может, нам лучше рассказать друг другу наши истории, — предложил мой новый знакомый. Я заметил, что он начал сердиться. — Несколько детей ромбасов, игравших неподалеку от городских стен, было убито. Мы получили послание от Бюлара, говорившее о том, что несколько его подданных тоже убито. Думая, что несколько воинов Бюлара неверно направили свою месть на наших детей, и что Бюлар хочет исправить ситуацию, пока она не вышла из-под контроля, мы согласились на встречу и послали безоружную делегацию… Мы нашли трупы трех из посланных нами людей. Остальные исчезли. Даже тогда мой отец нс объявил войну. Но когда войско Бюлара подошло к нашему городу, мы не стали прятаться, а приняли его вызов…
Потом я рассказал ему о событиях которые привели Бюлара к объявлению войны Ромбасу, и о разговоре Сависа Вира и его сторонников, который я слышал. Молодой принц слушал молча, а потом с подозрением посмотрел на меня.
— Чую подлое предательство, и зовут злодея — Савис Вир, — медленно сказал он.
— Я подозреваю то же самое, — сказал я.
— Только подумать, что он смог так нас обмануть! Ведь очевидно, и те двое, которые знают его секрет, лежат здесь, в Ямах, не способные прекратить бессмысленные убийства, от которого выиграть может только Савис Вир. Ромбасы и крофы — и те, и другие гибнут по вине этого негодяя, мой друг… Мне жаль…
— Это еще не все, — сказал я. — Делисса…
— Да! — оживился принц. — Что вы знаете о моей сестре?
Я рассказал ему все, что случилось с того момента, как я натолкнулся на Каза и принцессу, и увидел, как непроизвольно напряглись мускулы на лице принца.
— Я хотел бы сам коснуться острием клинка сердца Каза, — сказал он наконец.
— Какие будут последствия от смерти Каза? — спросил я.
— Не знаю, — ответил он. — Мы — могучий народ, и возможно, Тарафолга попытается избежать открытого столкновения, да и Савис Вир с ним воевать не станет. Скорее всего, в убийстве обвинят меня и моего отца, и Тарафолга потребует не больше, чем моей казни.
— А как принял вашего посланника мира Бюлар?
— Я был схвачен до того, как тот вернулся. Я послал человека, чтобы он объяснил Бюлару события вызвавшие войну. Если повелитель крылатых людей сложит два и два, то решит на какое-то время отложить нападение…
Некоторое время мы молчали, оба с беспокойством думали о войне и реакции богов на убийство Каза. Но я еще думал о судьбе Делиссы, не в силах выбросить маленькую, улыбающуюся принцессу из головы.