Мы долго оставались в Ямах. Я подозреваю, что прошло два или три месяца, прежде чем мы увидели живого человека, потому что ели мы чуть больше ста девяноста раз, а кормили нас дважды в день.
Потом, в первый раз с тех пор, как я был посажен в эту тюремную камеру, открылась дверь и стражники втащили воина, на теле которого была дюжина ран.
— Вот еще один, который думал, что сможет противостоять ужасной мощи и правосудию Сависа Вира — тогрона Ромбаса, — сказал страж, приковывая человека между нами. Парень был в плохом состоянии. Коготь Гар и я подползли к нему, как только страж ушел, чтобы посмотреть, чем мы можем помочь.
— Ган Гарел! — воскликнул Коготь Гар. — Что случилось?
— Мой принц, — проговорил юноша, поднимая голову. — Прошел слух, что ты мертв.
— Боюсь, что находиться тут — все равно, что умереть, — улыбнулся принц. — Если бы ты мог рассказать нам, что случилось в городе с того времени, как Савис Вир занял трон.
— Я смогу, — ответил Ган Гарел. — Но не думаю, что вам понравится то, что я расскажу.
— Говори! — приказал Коготь Гар. — Что происходит в моей стране?
— Сразу после убийства вашего отца, — начал воин. — Бюлар отвел свои войска от стен города.
— Значит, мое послание попало к нему!
— Да. Но от этого положение не улучшилось, потому что наши солдаты стали вместо крофов сражаться с ромбасами. Савис Вир оказался тираном. Он убивает любого, в ком подозревает приверженца вашей династии… А теперь он отослал наше самое дорогое сокровище…
У меня сердце упало, потому что я понял, о чем он говорит.
— Делисса! — в ужасе прошептал я. — Что с ней случилось?
— Тарафолга прислал послание о том, что простит ромбасам убийство совершенное их мертвым тогроном, если мы пришлем ему Делиссу в виде платы за потерю Каза. Савис Вир хотел оставить ее себе и отвечал, что в период перемен и кризисов народ нуждается в своей принцессе… А вчера, из Малтора пришло второе послание.
— И что в нем было? — спросил я.
— Тарафолга объявил, что Делисса — богиня, и потребовал, ее присутствия в Малторе, где он собирается жениться на ней. В ответ на приказание вернуть богиню, принцесса разрыдалась, а Савис Вир, как бы сильно он ни хотел ее, понял, что дальнейшее сопротивление Тарафолге будет смерти подобно. Меньше чем за один рил, он собрал эскорт для принцессы. Я был одним из ее телохранителей, и когда мы приготовились уезжать, Делисса обратилась к нам и умоляла нас не вести ее в Малтор, убеждая свергнуть тирана, который сидел на троне, по праву принадлежащему Когтю Тару. Савис Вир ударил ее, и я бросился на него. Я сражался отважно, но никто не пришел мне на помощь, так велик был страх в груди у всех нас. Вскоре меня скрутили, потому что на помощь Савису Виру пришло много воинов. Потом меня пороли кнутом на глазах у принцессы так, чтобы она могла видеть, что происходит с теми, кто по-прежнему верно служит ее семье. Когда же, наконец, я потерял сознание, они притащили меня сюда, и я проснулся уже закованным в цепи.
— Дьявол! — пробормотал Коготь Гар.
— Когда будет свадьба? — спросило я.
— Боги Малтора справляют свадьбы лишь в то время, когда внутренние луны в небе совпадают в двойном затмении.
— И когда это случится в следующий раз?
— Через три месяца, — ответил Ган Гарел, и при этом лицо его было маской беспомощности.
— У нее есть шанс сбежать до того, как они достигнут Малтора? — спросил я воина. Юноша покачал головой.
— Я не сказал вам? Савис Вир так боялся, что принцесса может сбежать, что поклялся Малтору, что скует ее по рукам и ногам. Нет, она несомненно достигнет Малтора.
Ган Гарел больше ничего не сказал, но внезапно застонал от боли. Коготь Гар и я попытались как могли поудобнее устроить его, но он вскоре потерял сознание.
— Думаю, так даже лучше, — заметил я. — Когда он проснется, ему будет лучше.
— Да, — согласился принц. — В конце концов сейчас он не чувствует боли, — он помолчал. — Ты знаешь, этот юноша из гвардии моего отца, и много раз он доказал свою отвагу. Такие люди могли остаться запуганными и молчать, пока не придет день продемонстрировать силу. Они никогда нс склонят головы перед узурпатором.
— Мы положим конец правлению Сависа Вира, — сказал я. — Мы должны! Он заплатит за то, что сотворил с Ромбаеом… и Делиссой!
— Тебе очень нравится моя сестра? — спросил принц.
Я подумал, что это достаточно странный вопрос, но с гордостью ответил принцу, что был бы счастлив стать ее другом, что мне очень нравится ее общество, что меня восхищает ее красота, что даже сейчас я иногда вижу ее в снах… Я вспоминал игривые ямочки на ее щечках и ее заразительный смех. А потом я подумал о будущем. Собственная беспомощность была почти невыносимой, и хотя я очень хорошо знал, насколько это бесполезно, я начал яростно дергать свою цепь.