Корабль можно было пилотировать и в ручную, но я не был ученым и знал, что без дальнейших инструкций с Земли у меня не будет шансов удачно сесть на один из спутников Юпитера или с максимальной тщательностью изучит!» Красное Пятно.
Я даже мог встретить своих предшественников, выполнявших два первых полета, оставшихся в живых, но лишившихся связи с Землей.
Все обдумав, я решил, что, видимо, какие-то электромагнитные поля с внешней стороны пояса астероидов виноваты в потере радиосвязи. В моем распоряжении остался лишь курс, экспериментально рассчитанный на Земле еще до старта моего корабля. Но я не отчаивался.
Неделю корабль пересекал пояс крошечных лун Юпитера. Оказавшись в точке, на три тысячи миль удаленной от поверхности планеты, я решил, что подошел достаточно близко для изучения Красного Пятна. Системы управления, что принесли меня на орбиту газового гиганта, были перенастроены… И тут я испытал второе потрясение, неожиданно мой корабль лишился управления.
Быстрая проверка аппаратуры контроля уверила меня, что все функционирует нормально. Но скорость корабля увеличилась, и работы тормозных ракет корабля оказалось недостаточно, чтобы снизить её. Я был пойман в ловушку гравитационного поля Юпитера, и кораблю не хватало мощи, чтобы преодолеть эту сверхъестественную силу. Моя кровь обратилась в лед. Я уверенно и непреклонно летел к собственной смерти, готовясь упасть в бездонные газовые океаны огромной планеты.
Мне осталось, в лучшем случае, четыре дня жизни… и теперь я знал, что случилось с двумя нашими кораблями!
Неистово посылал я сообщение за сообщение назад на Землю, надеясь, что если я не могу поймать их сигналы, то они-то смогут поймать мои.
Скорость моего корабля все увеличивалась, и в поле зрения появились большие луны Юпитера. Каллисто огромным месяцем засияла слева по борту. Тускло-серый шар печально наблюдал, как я пролетел мимо, несясь навстречу смерти.
Огромная планета осталась в миллионе миль позади, впереди были Ио, Европа и крошечная Амальтея… а потом, неожиданно, скользя по своей орбите, справа в поле зрения появился Ганимед. Прикинув, я понял, что корабль будет пролетать очень близко к его орбите, и решил попытаться приземлиться на небольшой спутник газового великана. В конце концов, оказавшись на поверхности Ганимеда, сидя в корабле, можно было прожить несколько месяцев, пока не кончатся припасы.
Я подождал пару часов, потом попытался снова взять управление кораблем и вздохнул от облегчения, когда оказалось, что на таком расстоянии поле гравитации Ганимеда сильнее Юпитера, и корабль отреагировал на мои приказы.
Но облегчение оказалось слишком кратким. Маленькая луна оказалась очень жадной и потащила меня к себе со скоростью ничуть не меньшей, чем ее владыка. Я избежал Юпитера только для того, чтобы пасть жертвой его сына… и в этот раз спасения не было, потому что мой корабль уже вошел в атмосферу и падал.
Глава 2. Ганимед
Жара стала такой сильной, что стены раскалились. За вернув одну руку в полотенце так, чтобы избежать ожога, я нагнулся к панели управления и схватился за рычаги, включающие тормозные ракеты.
Запустил я их с большой неохотой. Первоначально корабль нес достаточно топлива, чтобы использовать ракеты дважды, и один раз я их уже использовал их, когда пытался выйти на орбиту Юпитера. Включить их снова — значит застрять на Ганимеде, даже если я приземлюсь в безопасности. Мне никогда не взлететь с Ганимеда…
Но когда я спустился ниже и до поверхности спутника Юпитера осталось четыре сотни миль, у меня просто не оста лось выхода. Пришлось включить тормозные ракеты. Если бы я шлепнулся на землю со скоростью двадцати тысяч миль в час, то топливо оказалось бы мне ни к чему.
Атмосфера Ганимеда была достаточно густой, чтобы началась вибрация, но мой корабль отлично повиновался моим приказам. Когда до поверхности луны Юпитера осталось нс более восьми-десяти миль, я увидел ее, и мне показалось, что поверхность планеты покрыта густым лесом.
Это говорило о том, что поверхность планеты твердая и, очевидно, подходящее место для посадки… Раньше ведь я ничего не знал о поверхности этого сверкающего мира. Когда я спустился пониже, видимость стала лучше, и оказалось это и в самом деле обширные заросли деревьев, на целую милю возвышающиеся над землей. Цвет их колебался от светло-синего до темно-пурпурного.
Я выбрал поляну пятидесяти футов в диаметре, и вскоре мой маленький корабль опустился в этот амфитеатр, созданный природой.
Был день… почти такой же, как день на Земле. Но солнечный свет казался каким-то рассеянным. Он придавал всем краскам пастельные оттенки страны чудес. Разнообразные деревья являли доказательство того, что флора Ганимеда очень богата жизнью, вопреки утверждениям наших ученых.