– Ну, – я развела руками, – если он не остался на второй год, я не вижу проблем.
– У них с Ясперой ничего нет, – вдруг сказал Крост таким голосом, словно до последнего сомневался, стоит ли вообще поднимать эту тему.
– С чего ты взял? Она сказала?
– Нет. Просто Яспера уже была заменой тебя. Она не согласится на это снова.
– Неважно. Бастиану нужна Деллин. Я не могу быть ей в полной мере.
– Он сам не знает, что ему нужно. Как и ты.
Кейман задумчиво посмотрел на изрядно потрепанную люстру – я роняла ее почти каждый день.
– И как все мы.
– Кроме Акориона.
– Кроме Акориона. Целеустремленный товарищ.
– Почему Бастиан тебя ненавидит? – спросила я.
– Большинство адептов недолюбливает преподов. Мы часто делаем неприятные вещи.
– Я же вижу разницу. При том, что ты никогда не преподавал у Бастиана, он едва терпит тебя. Почему?
– Я был на его инициации, в составе Совета Магов. Это было не самое простое мероприятие. Но не проси рассказать подробности. Я не самый горячий поклонник ди Файра, но это его… м-м-м… личные воспоминания. Спроси сама.
То есть – оставайся в печальном неведении, потому что время, в котором я спрашиваю Бастиана о личном и он отвечает, давно прошло.
– Что с Ванджерием? Он предложил тебе что-то?
– Лапшу. – Я пожала плечами. – Стащить у Акориона меч, поддержку демонов в войне. Улыбался, как чеширский кот, и, подозреваю, скрестил тайком пальцы в кармане. Он не придет за ответом, он просто знакомился и пытался понять, чего от меня ждать.
– И что понял?
– Что ничего не понял. Его можно использовать. Только пока не знаю, как.
– Хоть ты меня и не послушаешь, я все же скажу. Не дразни Акориона, по крайней мере пока не восстановишь силы.
– Я его не дразню.
– Это на перспективу.
Я поднялась, чтобы достать из шкафа сундук и начать собирать вещи. Алайя прислала несколько комплектов дорожных костюмов и школьную форму, пообещав закончить все остальное через несколько недель. Кроме платья для бала, разумеется, с ним предстояло возиться долго. Алайя категорически отказывалась обсуждать его и согласовывать задумку, так что мне оставалось только молиться, чтобы там хотя бы не было перьев.
Очень хотелось полетать. Я держалась на крыльях не так уверенно, как хотелось бы: оказалось, что, если они крепятся к тебе не магией, а вполне себе растут из тела, держать собственный вес на порядок сложнее. Зря я побаловалась кексиками.
Крост не уходил, задумчиво за мной наблюдал и нервировал. Напряжение висело в воздухе, казалось, что еще чуть-чуть – и магия не понадобится, искрить начнет просто потому, что концентрация обид между нами достигла критического значения. Я складывала в сундук вещи, стараясь на него не смотреть, но все равно подсознательно понимала, что это еще далеко не конец разговора. Его волновало, не споюсь ли я с Ванджерием или планирую ли вытаскивать Катарину, конечно, но одновременно с этим хотелось слегка иной беседы.
Отведенные мне на восстановление несколько недель прошли, и теперь он хотел ответов, обсуждений, разбередить старые, едва зажившие раны. Правда, я не думала, что начнет с самой ноющей.
– А еще кое о чем поговорить не хочешь?
– О чем?
– О ребенке.
Это было похоже на удар под дых.
Я застыла, сжимая в руках куртку, которая, впрочем, тут же выскользнула из ослабевших пальцев. Желание оказаться как можно дальше отсюда никогда не было таким сильным.
– Это обязательно? – тихо спросила я.
– Я уже давно не могу тебя заставить говорить о том, о чем не хочешь. Но невозможно делать вид, будто этого не было.
– Я не хочу говорить.
– Тогда ответь на мои вопросы.
Крылья подрагивали от безумного желания, как обычно, спрятаться в них.
– Хочу знать, как ты поняла. Что собиралась делать. Был ли шанс, что он родится.
От ноющей боли там, куда дважды вошел нож, я задохнулась, прижала руку, почти уверенная, что сейчас почувствую на пальцах теплую кровь, но это, конечно, было невозможно. Тело давно зажило, о случившемся напоминал только шрам, и я даже не знала, чей он был – Деллин или Таары.
Воспоминания о ребенке казались далекими, как будто из другой жизни. Но я помнила достаточно, чтобы одна мысль об этом сбила с ног.
– Нет… не хочу!
Закрыла уши руками, отчаянно мотая головой, надеясь, что перестану слышать детский плач, которого никогда не существовало в реальности.
Крылья все-таки сжались, это уже происходило на уровне инстинктов. Спрятаться, как ежик за иголками, оказаться в темноте, искренне веря, что никто не пробьется через тонкие перепонки. Только в этот раз Кейман успел перехватить крылья, выковыривая меня из раковины.