Народу в магазине было мало. Девушка за прилавком стоя читала книгу, низко наклонив голову. Ее прямые, вытравленные до светло-желтого цвета волосы падали ей на лицо, как копна соломы.
– Скажите пожалуйста, у вас есть словарь Кацнера?
– Немецкий? – девушка подняла от книги глаза.
На вид ей было года двадцать три, но ее пухлые, ярко накрашенные губы придавали ее лицу выражение усталой искушенности.
– Нет, англо-русский и русско-английский, – снисходительно уточнил Лукин.
– Сейчас посмотрю, – сказала она и куда-то пошла, слегка виляя бедрами, как будто чувствовала спиной, что за ней сзади кто-то наблюдает.
Через минуту она вернулась, в руках у нее была книга в мягкой красной обложке.
– Этот? – спросила она.
– Да, этот, – просиял Лукин и ему почему-то захотелось, чтобы она улыбнулась ему в ответ. Но лицо продавщицы оставалось серьёзно-непроницаемым.
– Будете брать? – равнодушным тоном спросила она.
Олег кивнул. Она закрыла книгу, которую читала, и подошла к кассе. Олег покосился на синюю обложку её книги, показавшуюся ему знакомой. Он заплатил за словарь и решил из спортивного интереса продолжить разговор:
– А что вы читаете? – спросил он в надежде на то, что под обложкой окажется один из переведенных Олегом романов. Тогда он мог бы с гордостью ткнуть пальцем в несколько слов напечатанных мелким шрифтом на первой странице, чтобы она благоговейно прочла: «Перевод с английского О. Лукина».
– Ги де Мопассан, «Милый друг», – ответила она.
«Осечка», – подумал Лукин. С французского он не переводил.
– Ну и как?
– Интересно, – так же неулыбчиво ответила она.
– Интересно, а вы когда-нибудь улыбаетесь? – нахально спросил Олег.
Она удивленно посмотрела на него и ее малиновые губы вдруг расплылись в неожиданно широкой сочной улыбке, обнажив два ряда идеально ровных перламутровых зубов.
– О-о-о! Такие улыбки я видел только в Париже! – удачно вставил Олег.
– А вы были в Париже? – спросила она уже с интересом глядя на Олега.
– Был. А вы?
– Нет, к сожалению, – покачала она соломенной головой.
– Я вижу, вы любите французскую литературу, – тонко заметил Лукин.
– Ну… в общем, да… – неуверенно ответила она, из чего Олег заключил, что ее познания в области французской литературы сводятся к прочтению нескольких романов Ги де Мопассана.
– В таком случае, у нас с вами много общего, – продолжал наступление Олег. – А французская кухня вам нравится?
– Ну вообще-то я французскую кухню плохо знаю, – смутилась она.
– В таком случае, мы с вами просто обязаны побывать во французском ресторане, – подытожил Лукин. – Как вы на это смотрите?
– Положительно, – снова улыбнулась она во весь рот.
– Отлично, – обрадовался Лукин такой быстрой победе. – Вы во сколько сегодня заканчиваете работать?
– В восемь.
– Тогда я ровно в восемь часов буду ждать вас у входа.
– Договорились.
Олег вышел из магазина и только тут сообразил, что даже не спросил, как ее зовут. До восьми оставалось еще целых два часа. Как убить эти два часа, Олег себе не представлял. «И черт меня дернул назначить ей свидание в такое неподходящее время. Да ну её, – подумал Олег, заводя машину. – Поеду-ка я лучше домой, у меня работы невпроворот». Он свернул с Садового кольца направо и поехал в сторону дома. Но тут ему в голову пришла мысль, что если он не придет на свидание, то потом, каждый раз заходя в этот магазин, будет встречать за прилавком ту же продавщицу и мучиться угрызениями совести из-за того, что ни за что ни про что «продинамил» доверчивую девушку. При этом продавщица будет стыдливо отводить глаза, и оба они станут старательно делать вид, что никогда не встречались. От подобной перспективы Олега замутило. «А она вообще-то ничего. Немного полновата, но это ей даже идёт», – подумал Олег, развернулся и поехал обратно. Рядом с магазином было небольшое интернет-кафе. Лукин припарковал возле него машину и все оставшиеся два часа просидел в этом кафе за компьютером, бесцельно изучая в Интернете котировки акций различных компаний и потягивая черный кофе. Ровно в восемь часов он подъехал ко входу в книжный магазин. Из магазина вышла девушка, которую он узнал только по соломенным волосам, потому что за те два часа, что они не виделись, она успела густо накраситься и переодеться. На лице у неё было столько косметики, как будто она уронила лицо в коробку с гримом. От нее сильно пахло какими-то сладкими духами.