— Потому что его придется приклеивать пластырем, а я не думаю, что вы сможете это сделать правильно. Кроме того, пластырь прилипнет к волосам на моей груди, и отрывать его будет очень больно. Удобнее прикрепить микрофон к вашему бюстгальтеру, — добавил он, прищурившись. — Вы носите бюстгальтер? Я не могу разобрать это из-за вашей куртки.
Габриель вспыхнула. На какую колкость отвечать в первую очередь? Ее модный жакет абсолютно не похож на куртку. И она носит бюстгальтер, но если он думает, что она собирается расстегивать перед ним блузку, то точно спятил. А это замечание о его груди…
Пока Габриель все это переваривала, Александр приступил к действиям — начал расстегивать ее блузку с ловкостью, доказывающей, что он выполнял эту операцию множество раз.
— Стоп! — Габриель ударила его по рукам. — Я не позволю…
— Расслабьтесь, моя прелесть. — Александр сверкнул язвительной улыбкой, которая тут же привела ее в бешенство. — Я не пытаюсь соблазнить вас. И вид вашего бюстгальтера вряд ли бросит меня в пучину похоти. Стойте спокойно.
Его пальцы касались ее груди, когда он пытался прикрепить микрофон. И от этих прикосновений Габриель невольно вздрагивала.
Но и Александр был не так безразличен к ее близости, как старался показать. Ее кожа была нежной и гладкой как атлас. Дыхание Александра участилось, когда он случайно коснулся ее соска, проступающего сквозь розовое кружево. И ему тут же захотелось сделать это еще раз, уже намеренно.
У Габриель перехватило дыхание. Никогда в жизни она не испытывала подобного наслаждения. Она вскрикнула, выгнула спину, и ее грудь вжалась в его ладонь. Ее колени ослабели, веки отяжелели. Ей хотелось закрыть глаза, лечь, и…
Александр прекратил бесплодные попытки прикрепить микрофон. Мысли о сборе улик полностью улетучились из его головы, когда он вдохнул дразнящий запах ее духов. Его пальцы дрожали от желания и предвкушения, когда он расстегивал ее бюстгальтер. И он был слишком возбужден, чтобы думать о чем-либо, кроме нее.
— Господи, — прошептал он, чуть касаясь губами ее виска, затем блестящих темных волос. — Вы такая нежная, такая сладкая…
Его руки скользнули к ее талии. Александр подвел ее к кровати — Габриель, казалось, только того и ждала. Он опустился рядом с ней.
— Александр, — прошептала она, дрожа от прикосновения его губ к ее шее, — мы не можем… — Но ладони словно сами собой легли на его плечи. — Мы не должны…
— Знаю, — жарко прошептал Александр. — Знаю.
И с жадностью приник к ее губам. Его желание было слишком сильным, чтобы позволить предаваться продуманным эротическим ласкам.
Он застонал, его поцелуй стал требовательнее, и Габриель ответила мгновенно и пылко. Искры желания распалили, зажгли пламя чувственности. Габриель таяла в его объятиях. Она в экстазе закрыла глаза и сдалась на милость всепоглощающей страсти…
Далеко не сразу резкий отрывистый стук проник сквозь сладострастный туман, окутавший их сознание. Медленно они разжали объятия и сели, глядя друг на друга одурманенным взглядом.
— Мистер Дортсман приехал с ребенком! — крикнула миссис Рутберг через закрытую дверь. — Я сказала ему, что вы сейчас спуститесь!
Александр резко втянул в себя воздух. Габриель закрыла лицо руками. Ребенок!
— Сейчас идем, — откликнулся Александр.
Его голос, хриплый и глухой, немедленно вызвал в Габриель чувственную дрожь.
— Подождите, — прошептала она, положив ладонь на его бедро.
Смысл слов миссис Рутберг с трудом дошел до нее. Ее мысли были полны Александром. Он был так нежен с ней, так желал ее! И она никогда раньше так пылко не отвечала на ласки мужчины. Она жаждала его прикосновений. Улыбки или ласкового слова, чего угодно, только бы знать, что случившееся что-то значит для него. Что-то большее, чем способ скоротать время.
Александр встал, быстро поправил одежду.
— Нам надо идти вниз, — сказал он и, не оглядываясь, направился к двери.
Он не доверял себе. Боялся, что не сможет уйти, если взглянет на ее припухший от поцелуев рот, на обнаженную грудь.
Габриель старалась не показать, как сильно обижена тем, что он так внезапно оставил ее. Она неловко затеребила застежку бюстгальтера, опустила глаза и заметила на ковре микрофон.
— А как же микрофон? — прошептала она.
Александр нетерпеливо застонал и вернулся.
— Вы не можете закрепить его сами?
— Нет, я не знаю как.
Он молча прикрепил зажим к ее бюстгальтеру и быстро отошел. Оба старательно избегали смотреть друг другу в глаза.