Осторожность и самообладание были совершенно забыты. «Реально то, что у нас есть сейчас», — сказал он. Моя любовь к нему — вот она, сегодняшняя реальность!
— Милая, поверь мне, — прошептал Александр, останавливаясь возле кровати и ставя Габриель на ноги.
— О, Александр, я… я верю, — выдохнула она.
Он впился жадным поцелуем в ее губы, и Габриель застонала. Его поцелуи вызывали сладострастную дрожь, заставляли кружиться голову. Они целовались и целовались, охваченные взаимной страстью.
— Ты такая чувственная, такая темпераментная, — прошептал он. — Ты самая желанная для меня женщина в мире, и ты — моя.
Александр снова впился в ее губы жарким поцелуем. Затем медленно опустил ее на кровать. Габриель была как в тумане. А он не терял времени даром — снял блузку, ловко расстегнул бюстгальтер. Она открыла глаза, и их взгляды встретились. Он хотел ее, это было очевидно. Но, кроме желания, в его глазах была и любовь. Габриель забыла обо всех внутренних запретах, исчезли все страхи и сомнения. Она действительно ощущала себя желанной женщиной.
Александр продолжал целовать и ласкать ее. Он хотел доставить ей высочайшее наслаждение, хотел, чтобы их любовь стерла все разногласия, что разделяли их прежде, и соединила их навсегда.
— Я люблю тебя, Габриель. — Его голос был таким же ласковым, как его руки.
На миг оторвавшись от ее губ, он увидел ее полные любви глаза. Она провела кончиками пальцев по его волевому подбородку, чувственным губам.
— А я люблю тебя, Александр. И хочу, чтобы ты это помнил, что бы ни случилось.
Они долго молча смотрели друг другу в глаза. И Александр понял, что никогда не забудет этого мгновения.
Но раз они любят друг друга и женаты уже пять лет, значит, у них было много таких мгновений. Тогда откуда это ощущение, что столь полное слияние их душ и тел происходит впервые?
Габриель прошептала его имя, коснулась губами его рта, и Александр больше не мог думать ни о чем, кроме того, как сильно хочет ее.
Дрожащие пальцы Габриель скользнули под рубашку, лаская его грудь.
— На нас слишком много одежды, — хрипло рассмеялся Александр. — Это нужно немедленно исправить.
Несколькими быстрыми движениями он избавил ее от юбки и колготок. Ловок, однако! Габриель смущенно вспыхнула.
— Что случилось, детка? — удивился Александр. — Откуда это смущение? Ты прекрасна, как античная статуя…
Он сощурился. Пигмалион, изваявший мраморную Галатею.
— Моя прекрасная нереида! — воскликнул он.
Габриель кивнула.
— Память возвращается к тебе!
— Я вспомнил, что называл тебя так. — Он нежно поцеловал ее. — И я знаю, как сильно люблю тебя, как сильно хочу. Только тебя, Габриель. Никогда не забывай этого!
— Не забуду, — пылко пообещала Габриель. Да и как она сможет забыть? Это прекрасное мгновение навсегда останется в ее памяти. — Александр, но я… я…
Голова ее закружилась. Что она хотела сказать? Она не могла вспомнить, она не хотела вспоминать. И застонала от желанных прикосновений его рук.
— Иди сюда, дорогая, — прошептал Александр. Он притянул ее к себе, покрывая поцелуями. — Я хочу тебя.
— Да, Александр, да! — простонала Габриель, вся дрожа от предвкушения.
«Ты самая желанная для меня женщина в мире». Его слова не выходили у нее из головы. И его взгляд заставлял ее чувствовать, что это именно так.
Габриель улыбнулась, обвивая его руками.
— Я немного нервничаю.
Слабо сказано, подумала она. Александр считает, что мы женаты пять лет! Как я могу объяснить ему, что я — девственница? Она зажмурилась, чтобы удержать жаркие слезы. Что, если он придет в бешенство, узнав правду? Что, если возненавидит ее?
— Я знаю, что ты нервничаешь, детка, — нежно сказал Александр. — Просто расслабься. Расслабься. — И ласково погладил ее по волосам.
Он интуитивно чувствовал, что здесь что-то не так. Но его мозг был слишком затуманен страстью, чтобы разобраться. Он успокаивал Габриель, каким-то шестым чувством догадываясь, что она нуждается в этом. И под его ласками и поцелуями страхи Габриель постепенно исчезли…
Гораздо позже, когда они утолили свою страсть, сознание Александра прояснилось настолько, что он смог размышлять здраво. Габриель спала в его объятиях, положив голову на его плечо. А он не мог сомкнуть глаз. Мысли вихрем кружились в голове.
Александр вспоминал другие ночи с другими женщинами. Ничто не могло сравниться с тем, что он испытал сегодня с Габриель. Никогда ни к кому он не чувствовал такой полной, безграничной любви.