Что касается меня, то здесь все прошло гладко и буквально за считаные минуты: я поздравил по телефону с приближающимся Рождеством мою дорогую маму, коренную москвичку, последние годы проживающую и работающую в далекой жаркой Африке, в национальном парке Серенгети; я позвонил в Москву сестре Ольге, с которой мы вместе трудимся в столичном филиале отцовских «Садов», а также нашему дражайшему отцу, не позабыв лишний раз душевно его поблагодарить за любезно предоставленное любовное гнездышко.
Каких-то десять-пятнадцать минут – и с моими звонками было благополучно покончено, и я, наивный чукотский юноша, блаженно улыбался, полагая, что у Сони процедура обзвона получится еще короче, потому как ее на редкость капризная и непредсказуемая маман никаких религиозных праздников не признает, а швейцарский папа покинул наш бренный мир несколько лет тому назад.
Все получилось с точностью до наоборот. Соня действительно сделала один-единственный звонок, который получился на редкость коротким, он длился от силы пару минут. И тем не менее именно эти минуты полностью перечеркнули все наши планы на совместное Рождество.
Великая художница Соня позвонила своему приятелю-агенту в Женеву, где когда-то жил не тужил ее отец и где регулярно проходят выставки ее нетленных полотен, совершенно непонятных моему убогому разуму. Агент невероятно обрадовался неожиданному звонку (благо сэкономил на звонке сам) и тут же потребовал, чтобы Соня немедленно вылетала в Женеву, потому что выставки ее произведений весьма удачно вошли в программу рождественских встреч.
Между тем надо отметить, что моя дорогая подруга всецело предана своему художественному призванию. Иногда мне кажется: разбуди ее среди ночи, сунь в руки кисть, и она тут же, без малейшей паузы и заморочки, начнет творить нечто гениальное. Вот почему столь сенсационное известие моментально изменило наши совместные планы.
Дав отбой, она повернулась ко мне со счастливой и ослепительной улыбкой, встряхнув головой.
– Знаю, сейчас ты начнешь кричать и возмущаться, но, прошу тебя, мой дорогой Ален, не трать силы впустую! Ты меня знаешь не первый год, если я что решила – я это делаю. А конкретно сейчас я быстренько собираюсь-одеваюсь, заказываю себе билетик на самолет и лечу в Женеву: завтра в обед – первая презентация выставки моих картин в мэрии города.
– Соня…
Она на мгновение прищурила свои синие глазищи.
– Повторяю: не трать силы впустую. Лучше закажи мне билетик – кажется, там был вечерний рейс. Надеюсь, мне не придется заказывать такси, ведь ты сам отвезешь меня в аэропорт?..
Глава 2
С глаз долой – из сердца вон
Повторюсь: инициатива наказуема. Лучше бы я попросту втихаря отключил Сонин телефон, и дело с концом! А теперь что-либо говорить, плакать, стонать, заклинать возлюбленную было совершенно бесполезно, уж в этом она была абсолютно права: только лишняя трата сил и времени.
У меня на мгновение мелькнула мысль, что любимая могла бы пригласить меня лететь вместе с ней. В таком случае место действия моего романтического сценария попросту переместилось бы из одного города в другой, но…
Но Соня ничего такого не предложила. Мне только и оставалось, что молча открыть страничку Интернета, заказать и даже оплатить ей билет до Женевы. Еще пара часиков – и я отвез любимую в аэропорт, посадил на самолет и помахал на прощание ручкой. «Прощай, любовь моя! И если навсегда, то навсегда прощай!»
Вот и все. В девять часов вечера я остался один в Париже, один во вселенной. Жизнь с ее праздниками мгновенно потеряла все свое очарование, и я совершенно не знал, чем себя занять. Я стоял в предпраздничной сутолоке аэропорта и бесцельно пялился на собственное отражение в стеклянной витрине.
Вот тут и раздался спасительный звонок моего мобильного. Как вы думаете, кто звонил? Самый дорогой человек, который волшебным образом приходит на помощь в самые черные минуты жизни ветреной, бесценной, – мама.
– Ален, дорогой мой, только, пожалуйста, не ругай меня, – вместо приветствия начала она. – Просто когда ты сегодня позвонил с утра пораньше, я была немного занята, а потому не совсем поняла, что ты хотел сказать – что-то про католическое Рождество? Не мог бы ты все повторить – сейчас я совершенно свободна.
Это была спасительная нить, что кинули мне небеса! Я невольно улыбнулся, в одно мгновение забывая коварно покинувшую меня Соню, словно наяву увидев прямо перед собой дорогую маму – загорелое милое лицо, непокорные русые пряди, которые она периодически отбрасывает с лица, строгие серые глаза, которые всегда смотрят с теплотой, любовью и легкой иронией.