— Ну, вот мы и пришли, — я прервала свой рассказ и улыбнулась разочарованно вздохнувшему Стэнну. — Дальше я сама. Спасибо за помощь.
И опять, в который уже раз, протянула руку за пакетом.
— Вы так интересно рассказываете! — Парень просительно посмотрел на меня. — Может быть, вы согласитесь пару дней побыть моим гидом? По городу поводить, показать достопримечательности. Я понимаю, что это, наверное, большая наглость с моей стороны, но самостоятельно я вряд ли всё это найду.
Я задумчиво посмотрела на этого красавца. А, собственно, что я теряю? Я всё равно в отпуске, делать мне особо нечего, а погулять по городу с такими шикарным мужчиной… Хотя, если я в него влюблюсь… а он найдёт свою Селену… а я потом буду рыдать в подушку, как девчонка-малолетка… Ай, да ладно, чего себя обманывать: уже влюбилась и счастлива до глубины души, что можно будет ещё хоть пару дней — да побыть вместе. И какая разница, что будет потом.
Я тряхнула головой:
— Хорошо. Давайте завтра с утра и начнём. Или у вас на утро какие-то другие планы?
— Нет-нет, — поспешно ответил Стэнн. — Во сколько встретимся?
— Часов в одиннадцать вас устроит?
— Вполне! Я буду ждать вас здесь, у подъезда, — ответил парень и, наконец, протянул мне пакет.
И я с ужасом увидела, что из дыры в пакете медленно сочится желтоватая слизь, и этой слизью уже перепачкана вся брючина Стэнна.
— Яйца! Они разбились! А пакет, видимо, во время падения порвался! Ой, как нехорошо вышло!
Стэнн посмотрел на свою перемазанную желтком штанину и, улыбнувшись, махнул рукой:
— Не страшно. Выстираю.
— А вам далеко идти?
— До центральной площади. Я в гостинице поселился.
— Далековато.
Мне было неловко: из-за моего дурацкого пакета Стэнн сейчас полчаса будет по городу в мокрых и грязных штанах расхаживать.
— Знаете, что… Давайте ко мне зайдём, застираем брюки. Я их потом утюгом быстро высушу. А то яйцо засохнет — замаетесь отстирывать.
Стэнн даже для приличия отнекиваться не стал. Откровенно обрадовавшись моему предложению, радостно закивал:
— Давайте. А то, знаете, на самом деле как-то неудобно в таком виде ходить.
И взялся за ручку подъездной двери, дожидаясь, когда я открою домофонный замок.
Поднявшись на мой третий этаж, мы зашли в квартиру, и я, отобрав у Стэнна пакет, унесла его в кухню и поставила в мойку, логично рассудив, что всё равно большую часть продуктов придётся отмывать от яиц. Затем вернулась в прихожую, где всё ещё топтался мой неожиданный гость.
— Ну, что же вы? Заходите. И штаны снимайте. Ой…
Сообразив, что я сказала, я смущённо засмеялась:
— Подождите, я сейчас найду что-нибудь взамен.
И быстро прошла в спальню, где стоял шкаф с одеждой, на ходу прикидывая, что я могу надеть на этого длинноногого парня. Но, перебрав весь мой гардероб, я поняла, что предложить ему мне нечего. Одежду, оставшуюся от погибшего мужа, я выбросила при переезде, не стала на новую квартиру везти старые воспоминания, а мои джинсы на него при всём желании не налезут.
Что ж, придётся обойтись подручными средствами.
Я залезла в комод, достала большое банное полотенце и вышла с ним в гостиную.
Стэнн стоял у книжного шкафа и рассматривал стоящие на полках книги, но по его напряжённой спине я вдруг поняла, что ему очень не по себе. И тоже вдруг разволновалась, непонятно отчего.
— Вот. Я больше ничего не нашла. Замотайтесь пока этим, а я быстро выстираю.
Я протянула ему полотенце. Стэнн улыбнулся:
— Спасибо. Я сам постираю, не волнуйтесь.
И ушёл в ванную, откуда почти сразу раздался шум бегущей воды. Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и пошла на кухню, спасать пострадавшие продукты.
Я машинально протирала испачканные пакеты, прислушиваясь к плеску воды в ванной, и пыталась разобраться в своих чувствах. Вот чего я, спрашивается, так разволновалась? Точнее, почему так разволновался Стэнн? Я уверена, что просто «поймала» его состояние. Со мной иногда бывает такое. «Ловлю» чужие переживания и сама начинаю чувствовать то же самое.