— Ужастик какой-то, — меня даже передёрнуло от такого развития событий. — И что? Ничего нельзя сделать?
— Можно. Если ты и завтра будешь от меня шарахаться, я просто тебя успокою. Ты будешь помнить этот эпизод, но тревожить он тебя не будет. Так пойдёт?
— Пойдёт, — согласилась я. — Только давай договоримся на будущее: ты мне свои магические умения больше показывать не будешь, хорошо? Что бы ты там не воображал на мой счёт, здесь я — самая обычная, среднестатистическая женщина, к магии не приученная, и тебе надо сперва к себе доверие вызвать, а потом уж фокусы показывать. Договорились?
— Договорились, — кивнул Стэнн. — Я правда не нарочно.
— Знаю, — с досадой произнесла я. — Только мне от этого не легче.
И поинтересовалась:
— Слушай, а о чём ты думал, когда у книжного шкафа стоял? Ты так разволновался, что я даже смогла словить твоё состояние и тоже волноваться начала.
— Да, собственно, всё о том же: что мне необходимо тебе понравиться, чтобы ты захотела со мной встречаться. А как это сделать, придумать не мог. Вот и психовал.
— Дорогой ты мой, — вздохнула я, — куда ж делось твоё самомнение? Вроде, комплексом неполноценности ты никогда не страдал.
Стэнн смущённо улыбнулся и пожал плечами. А я продолжила:
— Самое смешное во всей этой ситуации то, что тебе и делать ничего не надо было. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, сразу, ещё в магазине. И приревновала к Селене, ради которой ты сюда аж из Болгарии приехал. Кстати, ты хоть знаешь, где эта Болгария находится?
— Нет, конечно, — мотнул головой Стэнн. — Я вообще не знаю, что это за страна и кто там живёт. Это ты придумала, что я из Болгарии, а я только согласился.
— Ну, да. На всякий случай запомни, что столица Болгарии — София. Красивый старинный город. Но будет лучше, если ты вообще напоминать не будешь, что ты оттуда. А то точно подозрения вызовешь. Я хоть в болгарской истории не сильна, но примерно представляю, о чём спросить можно, и если ты, якобы болгарин, об этом рассказать не сможешь, я буду, мягко говоря, очень удивлена. А самое лучшее, если ты скажешь, что ты сам — из Москвы и в Болгарии никогда не был. Москву ты хотя бы видел.
— Хорошо, — согласился мой любимый дуралей. — Скажу.
Встал с кровати и, подойдя ко мне, присел на корточки и заглянул в лицо:
— Не ругайся больше, ладно? Мне и так хреново.
— Ладно, — улыбнулась я и провела рукой по его распущенным по плечам волосам. — Главное, знай, что я тебя люблю: и во сне, и уже и наяву. И тебе просто надо быть самим собой. И тогда всё будет хорошо.
Стэнн привлёк меня к себе и поцеловал, а потом с досадой произнёс:
— Ну, почему нельзя вернуть память на расстоянии? Почему обязательно нужен физический контакт?
— Да, — серьёзно согласилась я. — Это большая недоработка Тайной Магической Полиции.
— Издеваешься? — сообразил парень.
— Ага, — засмеялась я. — Вот не позаботились об этом заранее, теперь отдувайся за всех колдунов сразу.
И, выбравшись из кресла, потянула любимого мужчину за руку:
— Пошли на кровать, тебе спать пора. Три часа уже. А в одиннадцать тебе надо быть у моего подъезда. Учти, опаздывать нельзя. Я — жуткая зануда, терпеть не могу опаздунов.
— Кого? — не понял Стэнн, покорно вставая.
— Опаздунов. Я так любителей опаздывать называю.
Я подождала, пока мой любимый мужчина заберётся под одеяло, и села на край кровати, взяв его за руку.
— Представляешь, пройдёт ещё пара дней — и мы с тобой будем вместе. По-настоящему. Если бы ты знал, как я жду этого момента…
Стэнн улыбнулся и молча сжал мою руку.
— А теперь — спи! — скомандовала я. — Завтра тебе предстоит интересный и непредсказуемый день.
Стэнн послушно закрыл глаза, а я так и осталась сидеть рядом, держа его за руку, пока не пришла пора просыпаться.
Елена
Проснувшись, я лениво потянулась и глянула на часы. Девять часов. Можно ещё поваляться, никаких особых дел я, кажется, на сегодня не планировала.
И тут же подскочила, как ошпаренная: как это — не планировала? А Стэнн? Он придёт через два часа, а я ещё даже не придумала, в чём я пойду. И душ надо принять. И позавтракать. А ещё… я тоскливо посмотрела в окно, на весело бегущие по небу лёгкие облака. А ещё надо попытаться уговорить себя перестать его бояться. Придумать, наконец, какое-то удобоваримое объяснение вчерашнему происшествию — и успокоиться.