Я снова затрепетала: сбывались самые большие мои страхи. Никогда не мечтала оказаться на месте героев, сражающихся с колдунами. От одной мысли о том, что меня смогут превратить в камень или, того хуже, в какую-нибудь лягушку, а то и вовсе съесть, меня в дрожь бросало. Надеюсь, мама этого мальчика не питается непрошенными гостями, как Баба Яга из русских сказок?
И в этот момент я услышала приятный женский голос:
— Стэнни, у нас гости?
Мы обернулись. На крылечке стояла красивая женщина. Высокая, статная, с длинными — почти до пят — густыми тёмными вьющимися волосами, заплетёнными в толстую косу. Мягкий овал лица, сужающийся книзу, пухлые губы и большие выразительные глаза — прямо, русская красавица. А курносый нос придавал лицу какую-то милую задоринку. Выглядела женщина очень молодо, и я сперва подумала, что это, наверное, старшая сестра Стэнна.
— Мам, это — Селена. Она заблудилась и не знает, где её дом.
— Заблудилась? — удивилась женщина. Спустилась со ступенек крыльца, подошла поближе и окинула меня внимательным взглядом. Глаза её на мгновение удивлённо расширились, она вопросительно подняла брови, а потом лицо её приняло сосредоточенное выражение, которое через пару секунд сменилось доброй улыбкой:
— Меня зовут леди Икэсса Фарроас, а отца Стэнна — лорд Джэффас. Пойдёмте в дом, ребята.
Но не успели мы и шага сделать, как на крыльце показался высокий сухощавый мужчина, очень похожий на Стэнна. Такой же смуглый, темноволосый, с крепким волевым подбородком и прямым носом. Из-под густых бровей зорко глядели чёрные глаза.
— Ну, и где тут наша гостья? — спросил он и быстро сбежал со ступенек.
«Как он узнал, что я здесь? — удивилась я. — В окно, что ли, увидел?»
Тогда я ещё не знала, что здешние колдуны владеют способом передачи мыслей на расстояние — мыслеречью. И леди Икэсса уже сообщила ему о моём появлении.
Лорд Джэффас осмотрел меня со всех сторон и весело присвистнул:
— Да уж, таких гостей у нас ещё не было. Стэнн, где ты её встретил?
— У реки у Южных ворот, — настороженно ответил Стэнн. — А что-то не так, пап?
— Всё так, не волнуйся, — успокоил его отец. — Пойдёмте в дом, попьём чаю с тортом и поговорим. Интересно было бы узнать, как ты здесь оказалась.
Поднявшись по ступенькам крыльца, пройдя по узкому коридору и миновав небольшую, идеально чистую кухню, мы вошли в уютную, со вкусом обставленную, гостиную. И я опять распахнула в удивлении рот, во все глаза рассматривая это богатое великолепие, которое я раньше разве что в фильмах про царей видела.
Стены были обиты шёлком пастельных тонов. Вдоль одной из них, на узорном, песочного цвета паркете, стояли белые кресла с округлыми спинками и гнутыми ножками и небольшие изящные столики персикового цвета.
В высокие — до потолка — окна, обрамлённые светлыми шторами, задувал тёплый вечерний ветерок, игравший подвесками хрустальных люстр. Подвески издавали лёгкий прозрачный звон. В простенках между окнами стояли вазоны с яркими крупными цветами.
У противоположной от окон стены располагался огромный овальный стол, накрытый белоснежной скатертью. За этим столом, наверное, человек сорок могло поместиться. За ним мы и расселись на мягких удобных стульях, таких же белых и с такими же гнутыми ножками, как и кресла.
Когда перед каждым из нас оказалось блюдце с тортом и чашка с ароматным чаем, лорд Джэффас спросил:
— Селена, расскажи, где ты живёшь? Как ты сюда попала?
Я растерялась:
— Я не знаю… я помню, что легла дома спать. Я с подружками поссорилась, и ещё мама меня отругала. И мне так обидно было, что я одеялом с головой укрылась и заплакала. И вдруг услышала голос Стэнна. Он спросил: «Чего ревёшь?». Глаза открыла — а я не дома в кровати, а здесь, на берегу реки. Я теперь сама ничего не понимаю. И не знаю, как мне домой вернуться.
Я почувствовала, что сейчас опять расплачусь и наклонила голову, чтобы скрыть выступившие на глазах слёзы.
— Не переживай, съешь лучше конфетку, — лорд Джэффас подвинул мне вазочку с конфетами. — Всё в порядке у тебя будет. И домой ты вернёшься очень скоро. Выспишься — и вернёшься.
— То есть как — высплюсь? — удивилась я.
— Понимаешь… даже не знаю, как и объяснить. Я тоже впервые с этим сталкиваюсь, но в древних книгах читал, что такое случалось и раньше… Словом, ты просто спишь. Спишь дома, у себя в кровати. А мы тебе просто снимся.
— То есть как это — снимся? — запротестовал Стэнн. — Мы что, её сон? И в действительности не существуем?
— Ещё как существуем! — улыбнулся лорд Джэффас. — Ты с Селеной только сегодня познакомился, но ты же помнишь всю свою предыдущую жизнь, правда? Без Селены.
— А вдруг и моя предыдущая жизнь ей тоже приснилась, — угрюмо пробормотал Стэнн.
— Да, это — тяжёлый вопрос, над которым наши философы бьются уже не первую тысячу лет, — рассмеялся лорд Джэффас. — Чем сон отличается от яви и как реальность переплетается со сновидениями? Рассуждать на эту тему до конца жизни можно. Но пока можешь принять на веру мои слова, если ты мне, конечно, доверяешь: мы — вполне реальные люди, существующие независимо от снов Селены. А вот Селена немного выпадает из нашей реальности, что, собственно, совсем не мешает ей жевать этот вкусный торт, чего и тебе, сын, советую.
А я и правда, накинулась на торт, позабыв про все свои проблемы. Такой вкуснотищи я никогда в своей жизни не ела. На фоне его изумительного вкуса всё остальное казалось не стоящим внимания. Тем более, что лорд Джэффас пообещал мне, что всё у меня будет хорошо, и домой я вернусь очень скоро. Так что я перестала беспокоиться и решила получить от своего сна максимум удовольствия.
Но вдруг пришедшая мысль выбила меня из безмятежного настроения.
— Лорд Джэффас, а когда я проснусь… ну… я потом смогу ещё раз сюда вернуться?
— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил лорд. — Просто, засыпая, подумай о нас и захоти попасть именно сюда. Я думаю, у тебя получится.
Огромный камень упал с моей души, и я снова вернулась к торту.
Так началась моя жизнь в Лэнмаре, столице Кэтанга, одной из стран Сэлларии, продолжавшаяся целых восемь лет. Каждый вечер я ложилась спать — и оказывалась в доме Стэнна, ставшего мне за эти годы лучшим другом. И даже больше, чем другом. А потом что-то случилось, и я перестала видеть этот сон. И вот сейчас, после длительного перерыва, я каким-то образом снова вернулась сюда.
— Стэнн! Здравствуй! Как я рада тебя видеть!
Я чуть на шею ему не кинулась, обрадовавшись нашей встрече. Но тут же смущённо потупилась: столько лет прошло. Может, он уже разлюбил меня. Совсем же мальчишкой был, когда мы расстались. Он, поди, за это время женился, кучу ребятишек завёл. А я к нему сейчас обниматься полезу. Шокирую парня.
И, вместо горячих объятий, я неуверенно протянула ему ладонь, которую он сразу схватил обеими руками.
— А я-то как рад! Сколько лет прошло! Я уж и не чаял тебя встретить. Думал, ты никогда не вернёшься!
Стэнн сжимал мою руку, и было видно, что он едва сдерживается, чтобы не заключить меня в объятия, и только его аристократическое воспитание спасает меня от этого проявления бурной радости.
Значит, он всё-таки вспоминал обо мне?