Нет, конечно, я понимаю, что на вкус и цвет товарищей нет, и для большинства окружающих этот парень был вполне заурядным, ничем не выделяющимся из толпы подобных. Мимо нас проходили девушки и женщины, и ни одна не застыла перед ним в благоговении. Более того — они на него даже внимания не обращали. А я…
Высокий — я ему едва до плеча доставала, худощавый, но не тощий — из тех, кого называют «жилистыми». Чувствовалась в нём скрытая сила, которая в любой драке его не последним бойцом сделает. Смуглый, словно только что с юга вернулся. С правильными, я бы сказала, классическими чертами лица. Длинные волнистые волосы собраны в хвост на затылке. Я, вообще-то, консерватор: у мужчин предпочитаю короткие стрижки. Но его, как ни странно, даже эта девчоночья причёска не портила. Напротив, придавала какое-то особое обаяние. А большие выразительные чёрные глаза с густыми длинными ресницами, которым позавидовала бы любая модница, околдовали меня с первого взгляда. Так бы и смотрела, не отрываясь, в их завораживающую глубину…
Я тряхнула головой, скидывая опутавшее меня наваждение и, вздохнув, протянула руку к пакету.
— Селена, — неуверенно сказал мужчина, продолжая держать пакет в опущенной руке. — Ты не узнаёшь меня?
Селена? Что за странное имя? Впрочем, как только детей не называют родители, желающие выпендриться перед окружающими.
— Вы обознались, — вежливо улыбнулась я. — Меня зовут Елена.
— Извините, — растерянно выговорил парень. — Вы очень похожи на мою хорошую знакомую.
— Бывает, — я снова протянула руку. — Дайте пакет, пожалуйста.
— Что? — словно очнулся длинноволосый красавец. — Ах, да. Пакет…
И снова замер, глядя на меня каким-то странным взглядом, в котором смешались горечь, тоска и… радость. Первый раз на меня так смотрел мужчина, и первый раз я так легко читала взгляд совершенно постороннего человека.
— А я — Стэнн, — внезапно улыбнулся он.
— Стэнн? — не поняла я. — А чьё это имя?
— Моё, — с недоумением ответил парень.
Я засмеялась:
— Я понимаю, что ваше. Но оно — не местное. У нас так детей не называют. Оно какое-то зарубежное. Болгарское?
Почему я решила, что имя болгарское, я и сама не знаю, но Стэнн радостно закивал:
— Да, болгарское. У меня бабушка с дедушкой там жили. В честь деда меня и назвали.
— Здорово, — сказала я. — Красивое имя. Но мне пора идти. Отдайте пакет, пожалуйста.
Стэнн посмотрел на меня с каким-то отчаянием и вдруг выпалил, как с моста в реку кинулся:
— Давайте я вас провожу. А то пакет такой тяжёлый!
— Нннууу… — я не знала, что и думать. Мужчина моей мечты плавно трансформировался в маньяка, от которого следовало держаться подальше. — Я, вообще-то, недалеко живу, сама справлюсь.
— Да вы не бойтесь, — вдруг улыбнулся парень, словно прочитав мои мысли. — Я не маньяк. Правда, не маньяк. Вы просто действительно очень похожи на мою знакомую, и мне хочется сделать вам приятное. Просто так. Давайте я вам пакет донесу.
Улыбка была такая светлая и открытая, что все мои страхи как рукой сняло. Я невольно заулыбалась в ответ и, неожиданно для себя самой, ответила:
— Давайте. Тут недалеко. А пакет, и правда, тяжёлый. Понимаете, пошла за хлебом и сыром, хотела чай с бутербродами попить, а набрала полную тележку, сама не заметила — как.
Парень снова улыбнулся:
— Бывает.
И подсунул мне согнутую калачиком руку:
— Держитесь. А то у вас на подошве мыльный раствор остался, снова поскользнуться можете.
Я взяла его под руку, мы вышли на улицу и пошли в сторону моего дома.
— Стэнн, а вы здесь давно живёте? — спросила я, чтобы завязать разговор.
— Нет. Сегодня утром приехал.
— А зачем? — поинтересовалась я, хотя, собственно, какое мне было до этого дело?
— Я ищу Селену, — коротко ответил Стэнн.
— Ясно, — только и смогла сказать я. Хотелось, конечно, мне узнать, кто это такая, что мой идеал приехал в этакую даль из Болгарии, чтобы её найти, но я как-то постеснялась лезть в душу практически незнакомому человеку.
Стэнн словно почувствовал моё любопытство и, улыбнувшись, пояснил:
— Детская дружба. Давно не виделись. Адреса вот только не знаю. Но ничего, скоро выясню.
— Как? — удивилась я.
— Да есть варианты, — неопределённо ответил Стэнн и перевёл разговор: — А вы здесь давно живёте?
— В этой квартире — недавно, года три.
Через пару лет после гибели мужа, в один далеко не прекрасный день, я вдруг поняла, что готова выть от отчаяния и одиночества, бродя по коридорам четырёхкомнатной «сталинки», доставшейся мне в наследство от родителей. И осознала, что больше ни на миг не хочу в ней оставаться. Я продала родительскую квартиру, купила двухкомнатную «хрущёвку», оставшиеся деньги отдала сестре и — вздохнула с облегчением: новое жильё не несло никаких воспоминаний и можно было начинать жизнь «с чистого листа».
— А в городе — с рождения.
— Расскажите, какие здесь есть достопримечательности, куда сходить можно, — заинтересовался этот турист.
Ну, об этом я могу говорить часами! Никогда не понимала людей, ругающих наш город и ворчащих, что «здесь и посмотреть-то нечего». Скорее всего, они дальше своего двора никуда и не выходили. А я в своё время весь город исходила. Было у нас с подругой развлечение: уезжали на каком-нибудь автобусе до конечной, а обратно шли пешком, стараясь запоминать названия улиц, разглядывая дома, памятники, скульптуры. Иногда целый день шли обратно, отдыхая в скверах, обедая купленными по пути пирожками. Зато город знали вдоль и поперёк. Сейчас, конечно, многое изменилось, но и теперь я стараюсь «держать руку на пульсе» и могу потратить полдня, чтобы добраться до новой скульптуры, или посмотреть на реконструированный сквер. Так что, когда мы остановились около моего подъезда, лекция моя была в самом разгаре.
— Ну, вот мы и пришли, — я прервала свой рассказ и улыбнулась разочарованно вздохнувшему Стэнну. — Дальше я сама. Спасибо за помощь.
И опять, в который уже раз, протянула руку за пакетом.
— Вы так интересно рассказываете! — Парень просительно посмотрел на меня. — Может быть, вы согласитесь пару дней побыть моим гидом? По городу поводить, показать достопримечательности. Я понимаю, что это, наверное, большая наглость с моей стороны, но самостоятельно я вряд ли всё это найду.
Я задумчиво посмотрела на этого красавца. А, собственно, что я теряю? Я всё равно в отпуске, делать мне особо нечего, а погулять по городу с такими шикарным мужчиной… Хотя, если я в него влюблюсь… а он найдёт свою Селену… а я потом буду рыдать в подушку, как девчонка-малолетка… Ай, да ладно, чего себя обманывать: уже влюбилась и счастлива до глубины души, что можно будет ещё хоть пару дней — да побыть вместе. И какая разница, что будет потом.
Я тряхнула головой:
— Хорошо. Давайте завтра с утра и начнём. Или у вас на утро какие-то другие планы?
— Нет-нет, — поспешно ответил Стэнн. — Во сколько встретимся?
— Часов в одиннадцать вас устроит?
— Вполне! Я буду ждать вас здесь, у подъезда, — ответил парень и, наконец, протянул мне пакет.
И я с ужасом увидела, что из дыры в пакете медленно сочится желтоватая слизь, и этой слизью уже перепачкана вся брючина Стэнна.
— Яйца! Они разбились! А пакет, видимо, во время падения порвался! Ой, как нехорошо вышло!
Стэнн посмотрел на свою перемазанную желтком штанину и, улыбнувшись, махнул рукой:
— Не страшно. Выстираю.
— А вам далеко идти?
— До центральной площади. Я в гостинице поселился.
— Далековато.
Мне было неловко: из-за моего дурацкого пакета Стэнн сейчас полчаса будет по городу в мокрых и грязных штанах расхаживать.
— Знаете, что… Давайте ко мне зайдём, застираем брюки. Я их потом утюгом быстро высушу. А то яйцо засохнет — замаетесь отстирывать.
Стэнн даже для приличия отнекиваться не стал. Откровенно обрадовавшись моему предложению, радостно закивал: