– Ася, – в голосе Арка стояли слезы, – Ты несправедлива. Я давно уже вижу в тебе именно человека. Женщину. Умную, добрую, нежную, бесконечно храбрую и самоотверженную. Вот эту женщину я и люблю, а не какое-то там магическое существо.
– Я тебе верю. Но все равно… Арк, давай не пойдем дальше сказанного. Иди к себе. Я пьяна и не вполне себя контролирую. Но если я сейчас дам волю своим желаниям, то не смогу уйти. Просто не смогу. А это необходимо. Если я все-таки останусь… Ты даже не представляешь, как я этим запутаю и осложню твою и без того непростую жизнь, не говоря уже о своей. Может быть потом… Когда вы победите и все устаканится… В конце концов у Анколя есть координаты моего дома в моем мире. Да и у меня остается амулет перемещений, а вторая кнопка в нем – возвращение в ваш мир… Дворец в Мирене… Я тебя умоляю, иди уже к себе!
Она почти прокричала эти слова, в голосе звучало отчаяние.
Арк хотел обнять Асю, успокоить, утешить, но вместо этого повернулся и быстро вышел. Защитный купол на мгновение раскрылся, пропуская его, и тут же опять сомкнулся. Можно было ставить корону против старых штанов: сейчас она там плачет. Рыдает. А утром выйдет свежая как роза и все пойдет так, как будто ничего не было. Сейчас план Миритона вызывал у Арка серьезные возражения. Любовь Аси сомнению не подлежала, но использовать ее чувство… Что-то в этом недостойное. Если она так настроена, его ласки не будут для нее безоговорочным счастьем, оно будет смешано с болью, со страданием. Кто сказал, что моральное страдание не считается? С другой стороны, когда она почувствует, что слабеет и больше не может удерживать стенку… Обрести в такой момент источник силы – это серьезный аргумент в его пользу. О том, что будет дальше, Арк предпочитал не думать.
Наутро все было готово для поездки вдоль линии фронта. Меня отвезли на берег, где уже ждал фургон, на козлах которого сидел мрачный Мир, а из-за его плеча выглядывала довольная Сейда. Забравшись внутрь, я велела медленно ехать вдоль реки, чтобы можно было хорошо рассмотреть ландшафт. У Морона еще накануне удалось выпросить блокнот для заметок и странную палочку, писавшую как карандаш. Полотно, из которого сделаны стенки фургона, я сделала прозрачным изнутри. Для всех снаружи это была обычная ткань.
Тот участок, на котором планировалось провести провокацию и перейти в наступление, оказался не очень длинным, не больше километра. Сколько это лан, я так и не узнала. С обеих сторон он был ограничен скалами, а вот на другом берегу было ровное место без всяких скал и камней. Столица просматривалась великолепно. Не знаю уж по каким соображениям ее расположили на низком берегу, хорошо, что там, куда вода при паводке не доходит. Перед нами располагались заливные луга, с которых только недавно сошла вода. Густая зеленая трава радовала глаз. Над этим изумрудным ковром вздымались бело-золотистые стены Амбирены. Наверное, в городе были и бедные кварталы, и трущобы, но из-за стен выглядывали только верхние этажи и крыши дворцов, роскошных домов и храмов. Выглядело все это красиво и величественно. На заливных лугах ближе к городу раскинулся лагерь противника. Стояли шатры и палатки, дымили костры, на которых готовилась еда, скакали туда и сюда вестовые, маршировали небольшие отряды. Видно было, что противник не спит, войско живет активной насыщенной жизнью.
Не прошло и часа с того момента как Керлен велел некоторым отрядам сменить дислокацию, а на том берегу уже забегали. Значит, мы сумели ткнуть палкой в этот муравейник!
Я прикинула как мне крепить поворотный механизм стенки. Оказалось, с одной стороны, с той, откуда мы отправились, скала предоставляла мне для этого широкие возможности. Можно не заморачиваться, использовать то, что дала природа. С противоположного конца такого удобного места не нашлось. Надо будет что-то соорудить. Зарисовав местность как можно подробнее, я велела возвращаться.
Надо сказать, по ходу дела нас несколько раз останавливали, покупали пиво и еду, пытались клеиться к Сейде, но, натыкаясь на мрачный взгляд Мира, уходили. Анколь набросил на Мира морок, и теперь молодой бравый офицер выглядел пожилым искалеченным ветераном. Такой и впрямь мог сидеть на козлах фургона маркитантки, образ выглядел убедительным. Фургон оказался на удивление удобным и просторным. В передней части на ящиках с припасами сидели Мир и Сейда. В средней части сидела, вернее, полулежала я. Тут не было стульев, только довольно удобное ложе с большим количеством подушек и маленький столик. Если откинуть крышку, там стояли горшки с едой и бутылки с питьем. Задняя часть фургона была набита товарами. Чтобы их достать Сейде приходилось вылезать и идти в обход, тревожить меня ей было строго запрещено. Но на обратном пути Сейда все же заползла ко мне и стала шептать, что она ужасно рада снова мне служить, что ее жизнь стала такой интересной и что Мир без морока красив, хорош и очень ей нравится, только он совсем не обращает на нее внимания. Я посоветовала ей подождать: парень сейчас при исполнении. Ему велено изображать Сейдиного хозяина, он и изображает. И похвалила Мира: очень хороший, ответственный парень, честный и порядочный, к тому же офицер. Что мне стоит, к тому же это правда.
Вечером мне предложили снова перейти в палатку к командованию. Я отказалась. После той сцены, что разыгралась в пресловутой палатке между мной и Арком, возвращаться туда не хотелось. Хотя помыться бы не мешало. Удобная мыльня – единственное, о чем я сожалела.
Нет, больше всего я сожалела о том, что вчера позволила себе набраться и выложить Арку все, что на душе накипело. Раскрылась перед ним как глупая соплячка. С другой стороны, он выглядел таким искренним, когда говорил о своем чувстве. Так, Селезнева, нечего слюни распускать и сопли развозить! Если ты сейчас начнешь думать и раздумывать, менять то, что уже давно решила, лучше привяжи себе камушек на шею, тут их много валяется, и в речку вниз головой. Течение быстрое, мучиться будешь недолго.
Следующий день прошел примерно так же как предыдущий. Мы все время ездили туда-сюда по берегу реки, я старательно запоминала местность, чтобы потом хорошенько ее себе представить. Скалу, к которой надо было крепить второй конец моей стеночки, я усовершенствовала, наколдовала несколько здоровых серых камней. Здорово получилось, как тут и лежали. Выждала момент, когда никто на меня не смотрел, и вперед. Мир потом спросил с недоверием к собственным глазам:
– Госпожа Ася, а тут ничего не изменилось? Вроде, раньше не так было. Скала какая-то другая стала.
Я невинно захлопала глазками, но ничего не сказала, чем вызвала у человека неудержимый приступ глупого хихиканья. Вообще, Мир привык к своему новому образу и стал получать удовольствие от этого балагана. Поняв, что Сейда его не сторонится несмотря на неприглядный облик, наколдованный нашим магом, он повеселел и стал проявлять робкие знаки внимания. Девчонка расцвела. Хорошо, когда все счастливы, они тогда заняты собой и ко мне не лезут.
Последующие дни никаких изменений в мой образ жизни не принесли. Я ездила вдоль линии фронта взад и вперед, чтобы не скучать, изучала войска. Тут была вооруженная копьями и мечами конница, арбалетчики и просто пехотинцы. Они постоянно тренировались то в построении, то во владении приемами боя. Ручного огнестрельного оружия у воинов этого мира я не заметила, зато увидела пушки. Как объяснил Мир, они заряжались снарядами начиненными не порохом, а магией. Поэтому пушек было немного и обслуживать их приходилось людям, хоть чуть-чуть владеющим волшбой. Именно по этой причине сделать ружья или пистолеты и вооружить ими каждого здесь не представлялось возможным
Вечером я ненадолго заходила в палатку к принцам, чтобы помыться и привести себя в порядок, но ни разу там не осталась.
Наши вояки тем временем переставляли войска, чтобы убедить противника, что готовы в любой момент перейти в наступление. Выстраивали полки вдоль реки на самом близком расстоянии, выкатывали пушки к воображаемой линии, за которую выходить было нельзя, чтобы не нарушить перемирие. А наш фургончик катался себе взад и вперед ровно по этой линии, успешно торгуя пивом, пирогами и разной мелочевкой. Для отвлечения внимания были запущены еще четыре фургона, наши конкуренты. Торговля шла бойко, Сейда не успевала вытаскивать бутылки. Я же могла об этом судить по тому как в ящике под моим столиком скапливались денежки. За день приходилось по три раза заезжать на склад, загружаться товаром. Начиналось лето, стояла жара, пиво шло на ура. Я радовалась, что прихватила из дома Архимага легкие платья. Конечно, можно утверждать, что я их сперла, но по-моему, они никому кроме меня не были нужны. В моем миренском и туранском обмундировании я бы уже два раза сдохла.