— Значит, я не зря сюда поднялся и прервал твою лекцию. Меня направляла длань мироздания, чтобы этот индюк потом не хапнул нобелевскую премию, наслушавшись тебя.
— Не переживай, профессор, определенно, дарование, но не до такой степени.
— Рад это слышать.
— Но, если ты хотел срочно поговорить со мной, почему не позвонил? Открою тебе тайну, мой номер уже есть у тебя в списке контактов, и да, он возник там сам собой.
Саша пропустил эти слова мимо ушей, выпалив:
— Это абсолютно не телефонный разговор, Сана, со мной случилось что-то ненормальное!
— Полагаю, это было какое-то прозрение, и не более того.
— Нет, мне приснилась ты!
— Ох, неожиданно, конечно, но, вряд ли ты первый, кому я снюсь. Хочу надеяться, что я была там хотя бы одета.
Саша уставился на нее в недоумении.
— Так ты не знаешь? — воскликнул он.
— Ты очень вчера меня развлек построением сложных и запутанных теорий, но потом мне наскучило, и я от тебя отключилась. Я знаешь ли, не хожу улавливая круглосуточно твои эмоции и происходящее с тобой, меня бы это утомило.
— Слушай, ладно-ладно, между нами какая-то ментальная связь. Окей. Я не могу найти этому объяснения. И мозг сломал, пытаясь это сделать. Но черта с два я поверю, что ты читаешь мои мысли.
— Я не читаю мысли. Только эмоции.
— Это обнадеживает. Речь о сне, в котором я видел тебя в другом веке и другим человеком. И если ты обладаешь таким экстрасенсорным восприятием, в коем меня хочешь убедить, почему ты ничего не знаешь об этом?
Сана пристально на него посмотрела, изучая.
— Хм… скорее не знала, а вот сейчас начинаю кое-что ощущать. Ты пережил какой-то опыт по переносу сознания, судя по всему, во сне.
Саша продолжал на нее глядеть в замешательстве.
— Так у тебя есть связь или нет? Ты совсем меня сбила с толку, чертова фокусница-гипнотизерка!
— Я еще учусь, и не знаю всего на свете. Какие-то вещи у меня получаются, какие-то пока что нет. А в этом сознании, времени и пространстве, я, к тому же, молода, и не помню многое из своего прошлого, а способности до конца не раскрыты. Так что, не надо так поражаться, что я не расчувствовала, что такое необычное тебе приснилось.
— Я думал, ты вызвала этот сон! Так же как ты сделала что-то, и я стал вспоминать прошлые жизни.
— Я ничего такого с тобой не делала, я же говорила тебе уже об этом. Ты вспомнил сам, а я просто направила тебя на верный путь и помогла лучше настроится, войдя в контакт с твоим сознанием и задав ему нужную частоту колебаний.
— Ну, хорошо. Припоминаешь свою прошлую жизнь в девятнадцатом веке?
Сана наморщила лобик:
— Какую из? Век выдался насыщенным. Меня еще периодически накрывает воспоминаниями от другой части меня, из другого мира. Там вообще сплошные кинооперы.
— Что?
— Да это я так, не обращай внимания. Я правильно понимаю, что тебе приснилась моя прошлая жизнь? Именно моя?
— Ну черт, я точно не мог быть такой эмансипированной теткой с гипертрофированными порывами к мировой справедливости.
— А поподробней?
— Нет, ты должно быть шутишь? Ты что? Не помнишь собственную прошлую жизнь? При этом готова наизусть пересказать все мои? Мари Делакруа. Это точно была ты. Твоя личность, я чувствовал это. Совершенно тот же, как бы это сказать, ореол, тип мышления, не знаю, как это называется в ваших эзотерических терминах. Короче, это была ты, просто в другом теле и другой жизни. Немного другая, но ты.
— Интересно…
— Ты реально не помнишь? Какого-то чувака хотели казнить по надуманному обвинению за антиправительственный митинг.
— Не думаю, что в том веке, это так называлось.
— Не важно. И ты спасла его, с помпой выступив перед виселицей, застыдив судью, правительство, и даже палача. Судья смотался, палач чуть не расплакался, а ликующий народ, собравшийся до этого поглазеть на казнь — и разве что попкорном не запаслись — сами же, в итоге, сняли беднягу с виселицы по твоему наущению. Блин, да тебе надо в политику, с такими ораторскими задатками.
— Политикой я раньше занималась, но мне наскучило. Что-нибудь еще? Какой это был год?
— Спроси, что полегче. Я все-таки физик, а не историк и не могу так навскидку, чисто по нарядам, сориентироваться. Я полагаю, середина или конец девятнадцатого века.
— Это довольно необычно, что ты настроился на эти образы во сне без всякого моего участия. К чему бы это? Я думаю, у тебя начинает что-то получаться.