– Пожалуйста, скажи снова, – попросила я. – Я буду слушать, клянусь!
– Ага. – Он хмыкнул. – Как-нибудь в другой раз.
– Прости меня, пожалуйста. Я не нарочно. – Я повернулась к окну, прижалась лбом к стеклу. – Просто… отвлеклась.
– Я заметил. – Он подошел поближе, обнял меня, накрыл мои ладони своими. Я чувствовала, как бьется его сердце. Ровно, уверенно, успокаивающе. – Саманта, что с тобой? Старые проблемы?
– Угу, – призналась я после паузы.
– Расскажи мне. Может, я смогу помочь.
Я обернулась к нему. Солнце отражалось в его зрачках и на загорелой коже. Он выглядел таким… мужественным, таким привлекательным. Мне представилось, как он дает Арнольду по физиономии..
Нет. Я не могу поделиться с ним. Это чересчур личное. Слишком тяжело. Слишком стыдно.
– Я не хочу тебя в это втягивать, – проговорила я. – Не хочу.
Он раскрыл было рот, но я отвернулась прежде, чем он успел произнести хотя бы слово. Солнце било прямо в глаза. Пасторальный пейзаж за окном вдруг утратил свое очарование.
Может, и правда постараться забыть? Выкинуть из головы. Было и прошло. Вряд ли я сумею что-либо доказать. Арнольд располагает кучей возможностей, а у меня – ноль целых шиш десятых. Вполне вероятно, если я что-нибудь предприму, все закончится новой порцией унижений.
Проще всего ничего не делать. Забыть обо всем. Захлопнуть дверь в прошлое, навсегда. У меня есть работа. У меня есть Натаниель. В конце концов, у меня есть будущее.
Но я понимала, что не успокоюсь. Не угомонюсь. Не смогу забыть.
21
Ладно. Судя по всему, мне необходим пароль Арнольда. Если я не смогу его раздобыть, то не получу доступа к персональным файлам и ничего не выясню. Кроме того, дверь его кабинета наверняка заперта. И как я туда попаду? Два препятствия. Весьма серьезных. А надо еще проникнуть в здание. И чтобы меня никто не узнал.
И чтобы никто из уборщиков не застал врасплох за компьютером Арнольда.
Черт! Зачем я сюда приперлась? Я глотнула густого кофе латте, пытаясь успокоиться. Легко сказать…
Само возвращение в Лондон подействовало на меня угнетающе. Город выглядел не таким, каким я его помнила. Ужас, сколько тут грязи! И сколько суеты. Я вышла на перрон Паддингтонского вокзала и растерялась при виде толпы пассажиров, сновавших, точно муравьи, по центральному залу. Тысячи запахов. Груды мусора. Я никогда раньше не обращала на все это внимания. Неужели сознание отфильтровывало ненужные впечатления, неужели я настолько привыкла к атрибутам городской жизни, что ничего не замечала?
И в то же время, едва мои ноги ступили на перрон, я ощутила… ритм города. Когда я вошла в метро, моя походка уже ничем не отличалась от походки окружавших меня людей; я двигалась быстро и уверенно, вставила карточку в турникет под нужным углом, вытащила ее, не замешкавшись ни на секунду.
Сейчас я сидела у окна в кафе «Старбакс», наискосок от здания «Картер Спинк», наблюдала за проходящими мимо людьми в деловых костюмах. Они разговаривали между собой, жестикулировали, вели беседы по телефону. Сердце частило – видно, сказывался приток адреналина; я ведь еще даже не вошла в здание.
При мысли о том, что мне предстоит, к горлу комом подкатила тошнота. Теперь я поняла, почему преступники предпочитают объединяться в банды. Эх, пригласить сюда бы всех одиннадцать друзей Оушена!..
Я вновь посмотрела на часы. Почти пора. Нельзя появиться слишком рано. Чем меньше времени я проведу внутри, тем лучше.
Телефон запищал, но я не стала его доставать. Наверняка очередное послание от Триш. Она буквально взбеленилась, когда я сказала, что должна на пару дней уехать; попробовала даже остановить меня и смирилась только тогда, когда я сообщила, что мне нужно показаться врачу в Лондоне.
Надо было, конечно, придумать что-нибудь поизящнее, поскольку Триш мгновенно проявила участие к моей нелегкой доле и настояла на том, чтобы я сняла сандалию и показала ей больную (якобы больную, разумеется) стопу. Пришлось добрых десять минут импровизировать по поводу «смещения костей», а она подозрительно посматривала на мою ногу и приговаривала: «Выглядит вполне нормально».
До самого вечера она с подозрением косилась на меня, а уходя в спальню, оставила на столе номер «Marie Claire», раскрытый на рекламе под заголовком «Беременны? Нужен конфиденциальный совет?» Пожалуй, по возвращении придется объяснить, что к чему, иначе слух разойдется по всей деревне и Айрис примется вязать ползунки.
Я снова посмотрела на часы. Пора. Господи, до чего же страшно! Я прошла в дамскую комнату, глянула на себя в зеркало. Блондинка с распущенными волосами. Очки-хамелеоны. Ярко-красная помада. Никакого сходства с прежней Самантой.
Не считая лица, конечно. Если присмотреться… Но с какой стати кому-либо ко мне присматриваться? Именно на это я и рассчитывала.
– Привет, – произнесла я низким, грудным голосом. – Приятно познакомиться.
Такими голосами обычно говорят геи. Плевать! Главное, что не юристы.
Не поднимая головы, я вышла из «Старбакс» и двинулась вдоль по улице; обогнула угол и увидела впереди знакомые гранитные ступени и стеклянные двери «Картер Спинк». При взгляде на фасад здания я ощутила, как внутри все сжимается. В последний раз я проходила через эти двери в тот приснопамятный день, вне себя от ужаса, уверенная, что уничтожила свою карьеру и что моя жизнь кончена.
Страх сменился злостью. Я на мгновение зажмурилась, стараясь совладать с эмоциями.
У меня по-прежнему нет доказательств, поэтому я должна быть хладнокровной. Ладно, пошли. Ты можешь, подруга.
Я пересекла улицу и решительно поднялась по ступеням. Перед мысленным взором упорно маячила прежняя я: призрачная фигура, сбегающая вниз в смятении и отчаянии. Казалось, это случилось сотню лет назад. Теперь я не просто выглядела иначе – я ощущала себя другим человеком. Меня словно… перекроили.
Я глубоко вдохнула, запахнула плотнее плащ и вошла в стеклянные двери. Уже в фойе накатило чувство нереальности происходящего. Я действительно это делаю? Действительно пытаюсь тайком проникнуть в офис «Картер Спинк»?
Нуда. Ноги подгибались, ладони взмокли, но я твердо направилась к стойке, заранее наметив себе жертву – Мелани, новенькую, которая приступила к работе за пару недель до моего бегства.
– Здравствуйте, – сказала я своим гейским голосом.
– Чем могу помочь? – поинтересовалась Мелани с профессиональной улыбкой. Ни проблеска узнавания во взгляде. Я и не думала, что все окажется настолько легко.
Признаться, я даже оскорбилась. Неужели я раньше ничем не выделялась из массы сотрудников?
– Я на мероприятие, – пробормотала я, не поднимая головы. – Ну, официантка. Из «Бертрама».
– А! Это на четырнадцатом этаже. – Она набрала что-то на клавиатуре. – Как вас зовут?
– Триш, – ответила я. – Триш Гейгер. Мелани уставилась на экран, нахмурилась, постучала ручкой по зубам.
– Вас нет в списке, – сообщила она.
– Странно. Должна быть. Ошиблись, наверно.
– Секундочку. – Она подняла трубку и заговорила с какой-то Джен. Потом снова повернулась ко мне.
– Она спустится за вами. – Мелани с улыбкой указала на кожаный диванчик. – Присаживайтесь.
Я направилась было к диванчику, но резко свернула в сторону, заметив Дэвида Спеллмана из корпоративного отдела. Он беседовал с клиентом и не обращал на меня внимания, но – береженого Бог бережет. Я подошла к стенду с красочными рекламными брошюрами и углубилась в изучение философии «Картер Спинк» применительно к разрешению деловых споров.
Честно говоря, я никогда раньше эти брошюры не читала. Сколько же в них, оказывается, вранья!
– Триш?
– Э… Да? – Я обернулась. Передо мной стояла женщина в смокинге. Лицо усталое, брови сурово сдвинуты.
– Джен Мартин, старшая над персоналом. – Она сверилась с бумагами, которые держала в руке. – Вас нет в моем списке. Вы уже работали с нами?