Положив ладонь на плечо Люси, София вытянула шею и выглянула на улицу.
— Должно быть, слуги нашли тетю Матильду.
Люси повернулась и вдруг застыла на месте. Это была комната Джереми.
Люси огляделась вокруг. В камине догорал огонь, тускло освещая помещение. Постель не разобрана, покрывало не примято. Люси, как ни старалась, не заметила личных вещей Джереми. На ночном столике не лежало книг и не было графинов с горячительными напитками. На зеркале трюмо не висело галстуков. И лишь неподалеку от двери стояли два чемодана.
Джереми собрался уезжать?
— Ну что же, пойдемте, — поторопила София, взяв Люси за локоть.
Люси, которая все еще находилась в оцепенении, безропотно повиновалась.
«Ну да, конечно, — думала она, шагая по коридору, — Джереми собрался уезжать. Иначе он не стал бы посреди ночи писать записку Генри».
— Что здесь происходит? — спросила вышедшая в коридор Китти.
Одной рукой она протирала сонные глаза, а другой запахивала халат на груди.
— Тетя Матильда снова куда-то ушла, — объяснила София. — Все обитатели дома ищут ее.
Люси и София начали спускаться по лестнице.
— Подождите! — крикнула им вслед Китти.
Девушки остановились и, обернувшись, взглянули на нее.
— Я не собираюсь оставаться здесь в полном одиночестве, — раздраженно заявила Китти, уперев одну руку в бок и положив другую на перила.
— В таком случае пойдемте с нами, — пожав плечами, сказала Люси и снова стала спускаться по лестнице.
На ее взгляд, Китти была невыносима. Она так возмущалась, словно ее оставили одну, не пригласив на веселый пикник!
Люси и обе сестры вышли из усадебного дома. На улице стоял жуткий холод. Порывистый ветер пронизывал до костей. Люси напрасно куталась в шаль. Луна тускло озаряла двор сквозь пелену облаков. Вскоре глаза Люси привыкли к полутьме, и она начала более отчетливо различать предметы.
Обхватив себя за плечи, она направилась вслед за вооружившимися горящими факелами лакеями в глубину сада. По пути Люси обернулась и увидела, что к Софии и Китти подошла Марианна.
Люси не могла справиться с сильной тревогой, вызванной не столько исчезновением тети Матильды, сколько предстоящим отъездом Джереми. Ей не хотелось расставаться с ним. При виде чемоданов в комнате Джереми Люси охватила паника.
Вскоре домашние туфли Люси насквозь промокли, ноги превратились в ледышки. Она едва чувствовала их. Девушка вся словно окаменела. Ее сердце застыло. Джереми уезжает… Эта мысль не выходила из головы Люси, наполняя ее душу горечью отчаяния.
Лакеи тем временем прочесали сад и наконец сгрудились у круглой каменной колоннады, в центре которой располагался фонтан. Несмотря на холод, бронзовые, покрытые зеленоватой патиной фигуры резвящихся посреди фонтана нимфы и сатира, как всегда, отважно подставляли свои обнаженные тела пронзительному ветру. На краю чаши фонтана сидела дрожащая тетя Матильда, закутанная в черный мужской сюртук.
Это был сюртук Джереми.
— Бедняжка, — промолвила Марианна и, подбежав к старушке, обняла ее.
Люси тоже устремилась к тетушке и заключила ее в крепкие объятия, едва не расплакавшись при этом. Она сама не ожидала от себя столь бурных эмоций. От тети Матильды, как всегда, исходил легкий смешанный запах пряностей, шоколада, нюхательного табака и ее любимых духов. Люси прижалась лицом к сюртуку и с наслаждением вдохнула знакомый аромат чистой кожи и сосновой хвои. На минуту у нее стало легче на душе.
Джереми еще здесь. Он не мог уехать без сюртука. И эта мысль служила Люси утешением.
— Как вы думаете, давно она здесь сидит? — услышала Люси голос Софии у себя за спиной. — Она, должно быть, совсем продрогла.
Люси сунула пальцы в рукав сюртука и нащупала ладонь старушки.
— У нее ледяные руки, — сказала она и стала растирать их. Оглянувшись, Люси увидела, что джентльмены стоят у колоннады и о чем-то разговаривают со слугами. Китти подошла к Феликсу и стала расспрашивать о случившемся. Внимание Люси было приковано к Джереми, который находился в тени колонн. Его широкоплечая фигура в белой рубашке явственно вырисовывалась в темноте. Люси не видела его лица, но чувствовала на себе жаркий взгляд Джереми.
Затем в поле ее зрения появился Тоби.
Люси уже поняла, что не любит его, и возблагодарила Бога за то, что он вразумил ее. Восемь лет Люси восхищалась красотой Тоби. И сейчас он тоже выглядел великолепно, но Люси не ощущала прежнего трепета при взгляде на него.
Тоби был в расстегнутом сюртуке, под которым не было рубашки, его растрепанные густые темно-каштановые волосы развевались на ветру, прекрасное мужественное лицо освещал факел. Он был похож на языческого бога. Однако Люси уже не поклонялась ему.
Стоявшая неподалеку от Люси София тяжело вздохнула.
— О Боже… — прошептала она.
Тоби быстро подошел к Софии и окинул ее внимательным взглядом с головы до ног. На его лице отразилось беспокойство.
— Господи, да вы совсем замерзли! — воскликнул он.
София смущенно кивнула. Ее взгляд остановился на голой груди Тоби. Сняв с себя сюртук, он накинул его на плечи Софии. Теперь Тоби был обнажен по пояс. Однако, несмотря на пронзительный ветер, Люси, наблюдавшей за этой сценой, казалось, что от его бронзового мускулистого торса идет пар.
— Бедняжка, вы вся дрожите, — взволнованно сказал он. Она кивнула.
— А теперь? Вы согрелись? — продолжал допытываться он.
— Почти… Только вот ногам все еще холодно, — пролепетала София, глядя на него, не моргая, как зачарованная.
Тоби посмотрел на ее босые ноги, стоявшие на холодных каменных плитах. Не говоря ни слова, он подхватил Софию на руки и прижал к своей груди. Синий шелк ее пеньюара ниспадал до земли, словно водопад, золотистые волосы Софии рассыпались по плечам.
— Так лучше? — спросил он.
София кивнула и пробормотала что-то нечленораздельное. Взглянув ей в лицо, Тоби судорожно сглотнул слюну.
— Тысяча чертей… — пробормотал он с таким выражением, словно это была поэтическая строка, и поцеловал Софию.
Люси следовало бы в эту минуту отвернуться или хотя бы отвести взгляд в сторону, но она всегда пренебрегала правилами хорошего тона. Открыв рот, Люси во все глаза смотрела на эту парочку голубков. Судя по установившейся тишине, не одна она наблюдала за ними.
В конце концов молчание прервала тетя Матильда.
— Как мило! — воскликнула она.
— Феликс! — сказала Китти мужу, ткнув его локтем в бок. — Сделай же что-нибудь!
Феликс с изумлением взглянул на жену.
— Ты хочешь, чтобы я тоже взял тебя на руки?
Китти посмотрела на него с таким выражением лица, с каким обычно смотрят на ненормальных.
— Речь не обо мне, а о них, — сказала Китти, кивнув на Тоби и Софию.
Феликс, казалось, наконец понял, чего от него хотят.
— Хорошо, — мягко сказал он и громко произнес: — Хм! Тоби и София продолжали целоваться так, словно были одни в этом мире.
— Тоби! — повысив голос, окликнул его Феликс. — Тоби, я к тебе обращаюсь!
Тоби с большой неохотой прервал поцелуй. Однако его глаза были все еще закрыты. Он нежно прижимался лбом ко лбу Софии.
— Что тебе надо, Феликс? — рассеянно спросил он.
— Прости, дружище, что я тебе помешал, — переминаясь с ноги на ногу, промычал Феликс, — но я счел своим долгом напомнить тебе, что ты держишь на руках сестру моей жены. — Поймав на себе одобряющий взгляд Китти, Феликс немного осмелел. — Может быть, ты желаешь спросить ее о чем-то?
— Да, действительно, — сказал Тоби и, открыв глаза, с нежностью взглянул на тающую в его объятиях Софию. — Мисс Хатауэй, вот уже несколько месяцев я нахожусь под неотразимым обаянием вашей несравненной красоты… — Он окинул жадным взглядом ее тело. — Красоты вашей души. Чувство привязанности, которое я к вам испытываю, не знает пределов. — Тоби взглянул на ее губы и сбился с мысли. — Черт подери… — пробормотал он и неожиданно выпалил: — Выходите за меня замуж!