– Вот поэтому Эпона и послала меня предупредить папу. Он остался без меня и без Мирны (и других детей, которые, возможно, у нас родятся). Так что вполне логичным выбором для него была бы…
– Дочь Рианнон, – закончил он за меня.
– Точно, – подтвердила я.
– И твой отец готов бороться за душу ребенка с самим темным богом?
Я мрачно улыбнулась мужу.
– Папа не отдаст Темной стороне того, кого любит.
Кланфинтан, естественно, не видел «Звездные войны» (даже старые), но отлично ухватил суть.
– Но сможет ли он уберечь ее? Маккаллан не смог уберечь Рианнон от соблазнов тьмы.
Мне вдруг стало холодно, я вздрогнула от озноба.
– Я не знаю. Думаю, нам остается только ждать и смотреть, что получится.
– И молиться о том, чтобы Эпона нам помогла, – сказал он.
– И молиться о том, чтобы Эпона нам помогла, – эхом отозвалась я. И про себя добавила: «Пожалуйста, Эпона. Я понимаю, что это не ваш мир, но хоть как-нибудь помогите моему папе, Маме Паркер и маленькой Морриган».
Потом в колыбельке зашевелилась моя собственная дочь, и мое внимание переключилось от тьмы и Оклахомы на Партолон и свет начала новой жизни.
Часть вторая
Глава 1
Оклахома
Сколько Морриган себя помнила, она всегда отличалась от других. И не только потому, что росла с бабушкой и дедушкой. Она знала детей, чьи родители были неудачниками, и потому их приходилось воспитывать бабушке с дедушкой. И не только потому, что ее родители умерли – хотя среди ее знакомых и не было круглых сирот. И не потому, что в отношении религии Ба и Де учили ее странным вещам. Оклахома входила в «Библейский пояс»[12], но даже в Брокен-Эрроу в школе можно было встретить детей другой веры. Ну, в общем их было не так много, но они были.
Она была другой, потому что слышала то, чего другие не слышали, и чувствовала то, чего другие не чувствовали.
Морриган вздохнула, продолжая вытаскивать из шкафа свои дневники и аккуратно складывать их в коробки.
– Все это тут. Все мои странности. Хроники для развлечения народных масс. – Она склонила голову и взмахнула руками, словно принимая бурные овации. – Нет… нет… Вы слишком добры ко мне. Правда.
– Морги! Дорогая! Тебе там помочь?
– Не надо, бабушка! Все хорошо.
– Хочешь, я налью тебе чая со льдом?
Морриган еще раз вздохнула, но потом улыбнулась и постаралась, чтобы это отразилось в ее голосе.
– Нет, бабушка. Не волнуйся. Я скоро закончу.
– Ну хорошо. Твои подруги появятся уже совсем скоро. Так что, если тебе нужна моя помощь…
– Мама Паркер, оставь девочку в покое. Если она сказала, что все в порядке, значит – все в порядке…
Морриган хихикнула от грубоватого голоса дедушки и мягкого ответа бабушки. Де, казалось, всегда знал, когда ей нужно побыть одной. Нет, она любила бабушку и уважала ее, но Ба часто вела себя как… ну, в общем, курица-наседка. И восемнадцатилетняя девочка, которая сейчас собирала вещи, чтобы уехать в колледж, не нуждалась в такой опеке. По крайней мере, не с утра до вечера.
Она вытащила очередной дневник и стала беспокойно его перелистывать. Тяжело было думать об отъезде. Да, конечно, Университет штата Оклахомы не дальний свет. Всего в полутора часах езды. Но это уже не Брокен-Эрроу, не ее дом. И там ей придется заново заводить знакомства, искать новых друзей. Морриган нахмурила брови. У нее вообще не очень-то получалось обзаводиться подругами. Она вела себя тихо и застенчиво. Чужие принимали это за высокомерие. В результате она постоянно чувствовала, что совершает акт насилия над своей личностью – со всеми здоровается и улыбается, хотя на самом деле ей хочется посидеть в сторонке и привыкнуть к происходящему и только потом к нему присоединяться. Именно поэтому она пошла в театральную драматическую студию и даже сыграла в нескольких школьных постановках. Они с дедушкой придумали один план, когда она еще училась в средней школе: если она собирается поступать на драматический курс, может учиться «играть» прямо в своей обычной, каждодневной жизни.
Да, это кажется неправильным и в какой-то степени даже сродни обману. Но оно таким не было. Морриган нужно было найти способ приспособиться. И не только ради себя. Для бабушки и дедушки тоже было немаловажно, чтобы у нее были подруги. И чтобы она вела себя как обычная девушка, даже если таковой не являлась. Они понимали ее, но больше на самом деле не понимал никто.
И она стала играть. Пошла учиться танцам и все четыре года средней школы выступала в команде поддержки. Встречалась с парнями (в основном, с футболистами или рестлерами – с одобрения Де). Она сознательно старалась вести себя как обычная девушка.