Послышались приглушенные смешки, но я заметила, что лица Аланны и Кланфинтана оставались серьезными.
– Ты бледная… – Муж продолжал внимательно меня разглядывать. – И, кажется, похудела.
– Ерунда. Невозможно стать слишком богатым или слишком худым, – отшутилась я.
– Хм. – Мой муж несколько раз фыркнул, такой звук часто издают лошади.
– Аланна, – окликнула я подругу, – разве девушки не собирались сыграть нам во время пира?
– Да, Риа, – улыбнулась она в ответ, хотя улыбка получилось натянутой, видимо, думает, что я на грани нервного срыва. – Они, как всегда, ждут твоего разрешения. – Она указала рукой на эстраду в дальнем углу, где шесть девушек сидели, напряженно ожидая команды, сложив музыкальные инструменты на колени. Все с волнением посмотрели в мою сторону.
Как глупо. Что со мной происходит? Определенно, это опухоль мозга. Я подняла руки, дважды хлопнула в ладоши, и сразу послышались волшебные звуки арфы. Остальные инструменты вступали по очереди, и вскоре я была очарована мелодией, немного напоминавшей кельтскую, но полную магии Партолона.
Внезапно я поняла, что из моих глаз сейчас польются слезы, надо признать, я с трудом поборола желание свернуться калачиком и зарыдать в голос.
Похоже, со мной происходит что-то серьезное. Я не плакса, более того, женщины, у которых постоянно глаза на мокром месте, меня нестерпимо раздражают.
Звон посуды привлек мое внимание к столу. Передо мной появилось блюдо с чем-то похожим на курицу, политую чесночным соусом. Аромат распространился быстро, и мне пришлось плотно сжать губы, чтобы подавить тошноту.
Я сжала руку испуганно посмотревшей на меня служанки.
– Убери это и принеси… – процедила я сквозь зубы, перебирая в голове блюда, вкус которых не вызывал отторжения. Тут я очень кстати вспомнила о правиле БРЯТ, применимом в случаях проблем с желудком, – бананы, рис, яблочное пюре, тосты; о нем я узнала, когда после колледжа работала администратором в клинике, это меня сразу воодушевило. – Рис! Принеси мне отварной рис.
Девушка захлопала ресницами:
– Только рис, миледи?
– Да. И еще поджарь несколько кусочков хлеба, – добавила я с улыбкой.
– Конечно, миледи.
Проводив взглядом служанку, я повернулась к мужу, разглядывающему меня с подозрением. Желая избежать вопросов, я решила сделать шаг первой и весело защебетала:
– Итак, рассказывай, я хочу знать все-все. – Я взяла чашку, надеясь, что травяной чай успокоит желудок. – Люди переселились в Сторожевой замок и Ларагон? Вам удалось схватить оставшихся в живых фоморианцев?
– Риа, я ведь еженедельно отправлял тебе отчеты о наших действиях, чтобы держать тебя в курсе.
– Я помню, любимый, но мне интересны детали. – Я улыбкой поблагодарила служанку, поставившую передо мной тарелку с дымящимся белым рисом.
– Как пожелаешь. – Он вздохнул, откусил от чего-то отвратительно вкусного и начал рассказ о событиях прошедшего месяца: – К нашему прибытию работы по ремонту и благоустройству обоих замков были уже завершены, поэтому разместить людей удалось достаточно быстро…
Слушая Кланфинтана, я разглядывала его лицо и осторожно глотала рис, запивая чаем.
– …так что в Ларагоне все прошло гладко, в этом нам очень помогла Талия и другие музы. Знаешь, многие воспитанницы изъявили желание остаться в Ларагоне, чтобы помочь вновь прибывшим и их семьям устроиться. – Он хитро улыбнулся. – Мне кажется, некоторые приближенные муз не вернутся в Обитель.
Замок Ларагон был возведен близ Обители муз – своего рода института для девиц Партолона. Для учебы отбирались лучшие девушки, их воспитанием занимались девять жриц – земных воплощений муз. Получившие образование при храме Обители были самыми уважаемыми женщинами в Партолоне. Неудивительно, что у воинов не возникло никаких проблем с устройством в замке Ларагон.
Кланфинтан смотрел на меня с возрастающим беспокойством, однако продолжал:
– Впрочем, женщинам, перебравшимся в замок, поначалу было нелегко, поэтому я решил отложить отъезд на несколько недель. Ничего удивительного, что, после всех совершавшихся там зверств, новые жители чувствовали себя в его стенах неуютно.
Я отлично знала, о каких зверствах он говорит, от воспоминаний у меня бежал мороз по коже. Вскоре после того, как я очутилась в Партолоне, раса гуманоидов-вампиров, называемых фоморианцами, предприняла попытку уничтожить этот мир и его жителей. Самым ужасным было то, что мужчины-фоморианцы охотились на местных женщин, насиловали их и оплодотворяли. На свет появлялись мутанты, скорее монстры, чем люди по своей сути.