Когда голова перестала кружиться, я сумела расслабиться и насладиться невероятным видом. Луна оказалась почти круглой. Ее прозрачный серебряный свет падал на стены храма, отчего они переливались каким-то особым внутренним свечением, присущим только мрамору.
Пир, должно быть, подошел к концу. Сонные фигуры расходились по двое и по трое, слегка спотыкаясь. Гости добродушно подшучивали друг над другом, смеялись, выходя из храма через главные ворота и направляясь к своим аккуратным домишкам, стоявшим перед стенами. Я улыбнулась, глядя, как некоторым парочкам никак не хотелось покидать тенистые закоулки. Когда они все-таки продолжали свой путь, то шли по-прежнему в обнимку.
Видимо, мое положение вдохновило народ на такие же подвиги.
Продолжая наблюдение, я заметила пару кентавров, стоящую поодаль от расходящейся толпы, чуть в стороне от дороги, по которой шли все остальные. Я полетела в их сторону и зависла над их спинами — достаточно далеко, чтобы они меня не заметили, и в то же время близко, чтобы узнать своих друзей, Викторию и Дугала.
Лица Виктории я не видела, не слышала разговора, зато заметила, что речь держал Дугал. Его слова полностью поглотили внимание охотницы. Я, конечно, понимала, что нехорошо подглядывать, но мое призрачное тело никак не желало трогаться с места. Это обстоятельство давало мне превосходный предлог остаться. На моих глазах Виктория подняла руку и прижала палец к губам Дугала. Потом она шагнула вперед, одним грациозным движением опустила голову ему на плечо и один раз кивнула — мол, согласна.
Дугал просиял так, что затмил свет луны, и обнял свою возлюбленную.
Я улыбнулась, желая поскорее поделиться новостью с Аланной. Конфликт, разлучивший Дугала и Вик, видимо, был улажен.
Мой дух медленно двинулся дальше, оставив друзей наедине. От счастья у меня выступили слезы. Я плыла по ночному небу по направлению к дороге, которая вела на запад, к горной гряде, возвышавшейся на краю плато. Я перемахнула через вершины, набрала скорость и начала целенаправленно приближаться к опрятному домику, стоявшему к северу от дороги, среди холмистых полей с ухоженными виноградниками. По бокам от дома расположились крепкий амбар и хорошо сколоченный загон, а также еще одно большое строение, где, вероятно, созревало и хранилось вино. Пусть Богиня благословит урожай и сохранит его до той поры, когда я разрешусь от бремени и снова почувствую вкус этого напитка!
На секунду я зависла прямо над домом. Потом подо мной словно раскрылся люк, и я камнем пролетела сквозь крышу, устланную толстым слоем соломы.
— Предупреждать надо, прежде чем делать со мной такое, — проворчала я, обращаясь к Богине, но тут же умолкла, потому как кое-что увидела.
Я витала под потолком просторной спальни, освещенной несколькими сотнями белых свечей, никак не меньше. У одной стены стояла большая кровать, к другой примкнул резной гардероб и такой же туалетный столик. Возле остальных стен сгрудились низкие табуретки и столы. Вся мебель была покрыта мягкой тканью и хорошо освещена.
Подо мной толпились женщины, окружившие голую роженицу. Она стояла, тяжело опираясь на спинку кушетки, очень похожей на те, что использовались в храме. Женщина наклонила голову, сосредоточилась и зажмурилась. Ее огромный живот колыхался, дыхание учащалось.
Я наблюдала за происходящим и поняла, что остальные женщины действовали очень слаженно, как единое целое. Одна из них осторожно прижимала ладонь к пояснице роженицы. Другая, присев на корточки, показывала, как нужно дышать. Еще две женщины непрерывно взмахивали опахалами, создавая легкий ветерок вокруг будущей мамаши. Остальные же тихо что-то напевали.
Я немного опустилась, и схватки у роженицы закончились. В ту же секунду она подняла голову, поразив меня довольной улыбкой на полных губах, убрала взмокшую прядь с лица и радостно воскликнула:
По-моему, пора!
А я ведь ожидала услышать в ее голосе боль и напряжение.
Раздался смех и крики ликования.
К роженице приблизилась высокая красивая женщина и протянула ей кубок, чтобы та сделала глоток. Другая помощница, совсем юная, промокнула лоб будущей матери куском толстой ткани. Все улыбались, словно принимали участие в таком чудесном событии, что не в силах были сдержать свою радость.
Помогите мне встать как нужно, — тихо, но отчетливо произнесла роженица.
Три женщины постарше выступили вперед. Одна встала на колени. Две другие поддерживали роженицу за руки, пока она опускалась на корточки. Пришло время следующей схватки. Я увидела, как напряглись ее мускулы, когда она глубоко вдохнула и начала тужиться.