Сендрин села рядом с ней. Она коснулась бедром Нанны и ощутила при этом чудесное тепло ее тела.
— Элиас все мне рассказал о тебе, — неожиданно проговорила Нанна. — О тебе и о нем.
— Да, — тихо ответила Сендрин, — я так и думала.
— Он тебя очень любит.
— Как сестру.
На это Нанна ничего не ответила. Сендрин охотно узнала бы, что сейчас происходит в ее голове, но все же предпочла помолчать.
К ее удивлению, Нанна снова сменила тему. Она повернулась и спросила, протягивая руку в сторону пустыни, на восток:
— Ты видишь звезды?
Сендрин кивнула.
— Их пока немного. Остальные появятся, когда зайдет солнце.
— Ты должна попытаться послушать их. Ведь звезды учили первых людей языку земли, животных и растений.
— А почему мы его потом забыли?
— Не все забыли его, — поправила Нанна. — Все еще есть люди, которые могут его понимать. Но только в том случае, если они слушают.
Сендрин почувствовала легкое помутнение сознания. На какой-то миг она испугалась, что снова окажется во власти очередного видения. Но побережье вокруг нее оставалось прежним, и сидящая возле нее Нанна тоже не изменилась. Вдруг ей показалось, что бедро Нанны сильнее прижимается к ее бедру.
— Ты действительно веришь в то, что звезды могут разговаривать? — спросила Сендрин.
— До тех пор, пока их кто-то еще слушает. Одно зависит от другого. Когда последний человек разучится слушать, звезды также замолчат.
— Тогда их разговор — это одна из форм магии?
— Разве не говорится в вашей Библии, что слово Господне создало человека? — спросила Нанна. — Ты когда-нибудь задумывалась над этим?
Сендрин покачала головой.
— Нет.
— Как слово Господне может создать человека, если человек создал слово?
Сендрин на мгновенье задумалась, затем сказала:
— Это как у звезд, — ты ведь это имеешь в виду или я ошибаюсь? Одно зависит от другого. Замкнутый круг.
— Но, вероятно, все же есть конец, — заметила Нанна.
— Какой конец?
Нанна мечтательно подняла лицо, подставляя его свету тонущего солнца.
— Конец возникает с вопросом об отличии. Или, собственно говоря, не с вопросом, а с ответом на него.
— Честно говоря, Нанна, я не поняла ни слова.
— Вопрос звучит так: что отличает слово Бога от слова человека?
— А ответ?
— Ответ — это конец всему. Я рада тому, что не знаю его.
— Я думаю, я слишком устала, чтобы…
Нанна не дала ей закончить.
— Давай предположим, что ответ на вопрос — это конец круга, точно так же, как и само отличие тоже означает конец круга. Итак, что произойдет, если ответ звучит так: нет совершенно никакого отличия? Кончается ли тогда круг или нет?
Замешательство Сендрин возрастало с каждым словом. Она снова не была уверена, окружает ее действительность или это уже сон, мир по ту сторону мира. Уровень шаманов.
Но почему тогда Нанна до сих пор была с ней?
— Теперь предположим, что нет совершенно никакого отличия между словом Бога и словом человека, — неуклонно вела свое Нанна, очень спокойно, почти с интонацией заклинателя. — Это значило бы, что слово человека также является актом творения. Но что же создает человек своим словом? Что за вещи или существа возникают из его слова? И где они возникают?
Сендрин не знала, откуда у нее взялся ответ на эти слова, но, когда он сорвался у нее с губ, то прозвучал как нечто само собой разумеющееся.
— В пустыне, — ответила она, беззвучно шевеля губами.
Нанна лишь молча смотрела, на нее.
Через некоторое время она встала и повела Сендрин к дому.
Караван из Цесфонтейна прибыл в деревню спустя три дня. Всю вторую половину дня на рыночной площади раздавались оглушительные крики. Прибывшие с востока наперегонки торговались с искателями сокровищ и туземцами. Несколько мужчин из деревни нашли в обломках кораблей монеты, они утверждали, что это испанские дублоны; торговец из Свакопмунда обзывал их мошенниками, но, тем не менее, выказывал большой интерес к найденным предметам. Скоро между ним и одним из золотоискателей возникла серьезная драка, которая была прекращена лишь спустя несколько минут при помощи солдат, сопровождающих караван.
Элиас представил Сендрин капитану, возглавляющему группу охраны. Ей не составило труда понять, что Элиас регулярно подкупал капитана, — он и был тем человеком, который занимался вложением золота, получаемого Элиасом за свои товары, в банк Цесфонтейна. Такие деловые отношения были выгодны обоим мужчинам, так что ничего удивительного не было в том, что капитан без промедления приветствовал Сендрин как нового члена каравана. Элиас очень пекся о ее благополучии и украдкой дополнительно заплатил капитану за его заботу о ней; Сендрин не знала, сколько именно.