Это было безрадостное зрелище. Оно разочаровало девочек еще больше, чем Сендрин. У них вытянулись лица, особенно когда отец сказал им, какой доход ежегодно приносит семье только этот рудник.
Множество серых складов из гофрированной стали и деревянных амбаров теснилось у подножья горы. Высокие дымовые трубы торчали из зданий и выпускали в небо черные клубы дыма. Сотни туземцев сновали вокруг, как муравьи, но среди них были и белые рабочие — как вскоре узнала Сендрин, бывшие искатели бриллиантов, поиски которых не увенчались успехом.
Все выглядело грязным и неряшливым, даже фасад административного здания, куда они отправились в первую очередь. Здесь для них приготовили комнаты. Сендрин и дети были приятно поражены, когда внутри дома все оказалось гораздо чище и комфортабельнее, чем они с опаской ожидали, исходя из внешнего вида зданий.
В тот же день Тит провел девочек и Сендрин по территории рудника и позволил им заглянуть во все здания. Они осмотрели обычные лагерные склады и большие помещения с доменными печами, в которых плавилась добытая медная руда. Он показал им даже огромную кухню и представил их поварихе, пообещавшей приготовить для девочек на ужин кое-что особенное. По деревянным лестницам и стремянкам они спускались в некоторые из подземных штолен рудника, но девочкам стало страшно, и Тит, заметив это, снова вывел их на солнечный свет.
Во время экскурсии за ними следовала свита, состоящая из черных и белых мужчин — старших рабочих и управляющих, которые по долгу службы заботились о Тите и его дочерях. С Сендрин также обращались весьма предупредительно. Нечасто случалось, чтобы белые женщины попадали сюда, тем более такие молодые. Через некоторое время она научилась игнорировать страстные взгляды, преследовавшие ее повсюду, и время от времени, когда Сендрин была уверена, что Тит смотрит в другую сторону, она выдавливала из себя любезную улыбку, предназначенную некоторым рабочим с голыми, покрытыми пылью торсами.
Они поужинали в административном здании — для девочек приготовили пудинг из карамели с миндалем и взбитыми сливками, что Сендрин в таком месте показалось чудом, — и затем они, изнуренные, отправились спать. В отличие от фермы здесь у Сендрин была собственная комната, очень маленькая, со сквозняками, но с окном, выходящим на рудник. Здесь работали и ночью, повсюду горели факелы и масляные лампы — целое сверкающее море огней. Все выглядело так, будто на гору упал кусочек звездного неба.
Чтобы не мешать покою высоких гостей, этой ночью доменные печи простаивали, и Тит отдал распоряжение, чтобы всем рабочим выдали по кружке пива. И даже те, кто надрывались внизу в штольнях, могли группами подняться наверх и сделать перерыв. Сендрин находила, что это были жалкие подачки, но рабочие, кажется, их оценили. Снова и снова до Сендрин долетали отдельные возгласы, славящие семью Каскаденов и ее патриарха, и это было так неприятно Сендрин, что она время от времени натягивала на голову одеяло.
Наконец она заснула, и ей приснились подземные переходы и трубы, частично похожие на видения внутренней части термитника, а частично — на лабиринты штолен медного рудника. На этот раз за ней никто не охотился, вместо этого она почти спокойно путешествовала в темноте, без света, но и без страха. Случаются невозмутимые сны.
А затем, совершенно внезапно, она увидела перед собой лицо.
Ей понадобилось несколько секунд, прежде чем она осознала, что она снова бодрствует. Это не было сном!
Лицо существовало, парило над ней в ночном мраке комнаты. Маленькое, костлявое, такое же темное, как руда.
Она открыла рот, хотела закричать, но чья-то рука зажала ей рот. Она попыталась оторвать чужую руку от своего лица, запуталась в одеяле, барахтаясь ногами, запаниковала.
Глаза, странно светлые на черном лице, озабоченно смотрели на нее сверху. Раздался шепот, но она ничего не поняла, слышала только стук сердца у себя в груди. Незваный гость покачал головой, приложил палец к своим тонким губам, принизывая ей молчать. Это был сан. Невозможно было определить его возраст, для этого не хватало того слабого освещения, которое падало от масляной лампы перед окном дома.
«Я никогда не должна была приезжать сюда», — пронеслось у нее в голове. Женщина среди всех этих мужчин. И она еще улыбалась им!