— Что ты искал в моей комнате? — спросила она.
— Я никогда не был в твоей комнате.
— Это ложь. Я узнала тебя.
— И все же я никогда не переступал порог твоей комнаты.
— Ты будешь отрицать то, что ты был на руднике, когда я с девочками приезжала туда?
— О нет, — спешно возразил он, — конечно, я был там. Я видел тебя.
— Ты стоял рядом с моей кроватью.
Маленький туземец хитро ухмыльнулся.
— Ты видела меня в своей комнате, но меня там не было, — его ухмылка стала еще шире. — Это был только кваббо. Только сон.
— Буквоедство, — проговорила она, — и ничего больше.
— Что это значит — буквоед…
Она прервала его.
— Это значит, что ты говоришь, ничего при этом не рассказывая.
Кваббо поднял бровь.
— Вот как? В вашем языке действительно есть слово с таким смыслом? Это странно.
Она все меньше понимала то, что он говорил, однако постепенно пришла к убеждению, что он был неопасен.
— Ты закрыл мне той ночью рот. Я не могла кричать. Сны не имеют рук.
— О нет, у них есть руки! — сказал он быстро. — У некоторых есть даже зубы. От них ты особенно должна беречься.
— Если ты хочешь посмеяться надо мной, то…
— Нет, — перебил он ее. — Этого я не хочу. Но, вероятно, ты не сможешь это понять. Пока не сможешь. — Он, казалось, задумался, так как помедлил, прежде чем продолжил говорить. — Ты владеешь даром, талантом, но ты не умеешь его ценить. Ты смотришь на вещи и внезапно узнаешь о них что-то, чему на первый взгляд нет объяснения. Дело обстоит таким образом или я неправ?
Она подумала о сооружении термитов, но ей не хотелось признать, что Кваббо прав. Это выглядело так, словно он требовал, чтобы она раскрыла свои самые потаенные желания.
— Ты стыдишься, — сказал он. — Сначала каждый из нас ведет себя так.
— Из нас?
— Мы — шаманы. Ты — одна из нас.
Она рассмеялась чересчур громко и резко.
— Это самое невероятное, что я до сих пор слышала в этой стране.
— Вот как? — Он пожал плечами. — Ты привыкнешь к этому.
— Я так не думаю, — возразила она и поднялась. — Я могу теперь идти?
— Конечно. — Он остался сидеть и выглядел при этом вполне непринужденно. — Я думал, что у тебя больше вопросов. Важных вопросов. Например, что представляют собой люди-гиены.
Она резко остановилась на выходе и обернулась.
— Ты знаешь об этом?
Он снова кивнул.
— Ты спасла мальчика от сожжения.
Некоторое время она пристально смотрела на него без всякого выражения на лице. Затем вернулась и села на свое место.
— Почему ты не рассказал женщинам об этом?
— Ты в этом уверена? — спросил он хитро. — Я и не знал, что ты понимаешь наш язык.
— Я и не понимаю. Я… — Она замолчала, сообразив, что он направил ее мысли в другом направлении. — Это только мое впечатление. Женщина была добра к малышу. Такого бы не случилось, если бы она знала, что он из себя представляет.
— Возможно, это так и было, — таинственно заметил Кваббо. — Однако ты знала это, не так ли? А почему? Потому что ты неосознанно приложила усилия, чтобы понять меня. Ты была настолько обеспокоена участью малыша, что смогла почувствовать, что я сказал женщинам. Великие шаманы владеют этой способностью.
— Но это же смешно. Я из Европы. Там не бывает никаких шаманов.
— Почему ты так в этом уверена?
— Я чужая в этой стране. Я не знаю вашу культуру, я верю в иных богов. Я даже думаю не так, как вы.
— Это все не имеет ничего общего с твоим талантом.
У нее исчерпались все аргументы. Было мало благоразумных доводов в пользу утверждения Кваббо, но столь же мало их противоречило всему сказанному. Это было похоже на то, как убежденного атеиста пытаются обратить в христианство.
— Почему ты последовал за мной в Виндхук? — спросила она наконец. — Ты был в группе охраны или?..
К ее удивлению, на мгновение он опустил глаза. Ей в самом деле удалось смутить его? Но он снова резко поднял голову — в его взгляде блестела усмешка.
— Ты можешь узнать это, — сказал он, — если действительно этого хочешь. Ответ ты найдешь в себе.
Почти такие же слова использовал Адриан. Слушайте голос у себя внутри. Постепенно она начинала чувствовать себя жертвой какого-то тайного заговора. Здесь каждый, вероятно, полагал, что знает ее лучше, чем она себя.
Но внезапно в ней возникло что-то, какое-то знание, которого секунду назад еще не существовало. Знание — и уверенность.
— Ты наблюдал за мной, — тихо сказала она, — когда Тит водил нас с детьми на экскурсию. Ты почувствовал во мне что-то — что-то из этого… таланта. Ты хотел поговорить со мной, поэтому ты пришел в мою комнату и потом отправился за мной в Виндхук.