— Я же говорил, задохлик, — язвительно усмехнулся маг.
— Да нет, я бы не сказал. Основополагающая база у него заложена. Осталось только отшлифовать навыки и развить ряд мышц, ну и еще гибкость подтянуть, а то паренек уж больно неповоротливый.
— Вот и займись этим Биргар, а я в долгу не останусь, — произнес весело некромант, а затем повернулся к Айвину, — а ты пока посмотри, на что способен дряхлый, сморщенный старикашка.
— Но я же уже извинился, — пристыжено пробормотал парень, а затем просто застыл, не в силах оторвать взгляд от поединка орка и своего учителя.
Они двигались быстро и слаженно. Это был не бой, а скорее танец, и хоть длился он недолго, Айвин по достоинству смог оценить мастерство своего учителя.
Когда соперники увеличили расстояние друг от друга и отсалютовали мечами, знаменуя окончание боя, юноша просто встал и уважительно поклонился, признавая профессионализм и великолепное владение оружием своего учителя.
— Вот так-то, парень, — чуть запыхавшись, произнес магистр Кардис, — неплохо для дряхлого старика, как считаешь? — но не стал ждать ответа от ошеломленно ученика, а продолжил. — Ты сейчас останешься с Биргаром, потом пойдешь в соседний дом к Серине изучать травы и зельеварение, я договорюсь. Затем домой на обед, ну а после него, мы с тобой начнем занятия по основам некромантии.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Через два часа замученный грязный и усталый Айвин буквально выполз со двора Биргара. Руки тряслись, как при лихорадке, а ноги отказывались держать.
— Эх, сейчас бы в теплую постельку и не вылезать оттуда как минимум сутки. Уу-у, садист, — глянул юноша на заходящего в дом орка, — ничего, и на моей улице будет праздник, — хитро улыбнулся мальчишка и, потерев отбитый бок, направился в сторону жилища травницы.
Серина оказалась маленькой, сгорбленной старушкой с истинно ведьмовским характером: сварливой, вредной и не терпящей пререканий, зато прекрасно разбирающейся в различных травах. Хоть брюзжание и язвительные насмешки старой перечницы иногда выводили Айвина из себя, занятия по зельеварению ему нравились.
Вечера же юноши были посвящены изучению древних фолиантов.
— Магистр Кардис, вот скажите, зачем мне знать в каком году какой-то там Витарус победил Финариса и насадил голову убитого врага на шпиль своей башни?
— Знание — сила, — наставительно произнес некромант, — это сейчас тебе многое кажется ненужным и бессмысленным, а придет время, и ты еще скажешь мне спасибо за науку.
Айвин вздохнул и перевернул очередную страницу.
— Учитель, а когда мы перейдем к непосредственному изучению магии?
— Когда ты будешь к этому готов.
— А когда я буду готов? — Не отступал парень.
— Когда перестанешь задавать глупые вопросы.
Уже почти два месяца младший сын графа Ламдара проживал в доме темного мага. Не отличающемуся особым терпением Айвину казалось, что он в пустую тратит свое время, вместо того, чтобы начать постигать азы некромантии, он глупо просиживал штаны за никому не нужными книгами. К тому же, противный орк каждый день доводил его своими издевками до белого каления, а тренировками почти до полного изнеможения. Парень просто мечтал, когда сможет выучить хоть какое-нибудь самое маленькое вредоносное заклинание и применить на Биргаре. Нет, он не желал орку зла, просто хотел отплатить за свои обиды и унижения, которым подвергался во время занятий. Айвин сам не понимал, что у него уже сейчас начинал вырабатываться характер настоящего некроманта. Ни один темный маг никогда не прощал насмешек над собой, отвечая обидчику в трехкратном размере. Юноша же, пока только вынашивал планы «мести». Парень считал, что было бы неплохо устроить какую-нибудь каверзу.
Направляясь на очередное занятие, он каждый раз представлял, как тихо произнесет заклинание и на большой лобастой голове орка начнут проклевываться и расти ветвистые оленьи рога, или из ушей покажутся головки полевых разноцветных цветов.
В очередной раз, хихикнув от мысленно представленной картины, Айвин отложил книгу и потянулся. Оставалось совсем немного времени до окончания занятия, а потом нужно было идти готовить ужин и ложиться спать. За это время он неплохо поднаторел в приготовлении пищи. Если бы ему полгода назад сказали, что графский сын будет стоять у печи и кашеварить, то он громко рассмеялся над глупой шуткой.
Шло время. Айвин вытянулся и возмужал, исчезла детская припухлость щек, черты лица заострились, улыбка из открытой и простодушной превратилась в ироничную усмешку, придавая парню особенный шарм, и только в глазах остался яркий озорной блеск, не дававший спокойно жить его обладателю. Кардис уже сбился со счета, сколько раз он поскальзывался на вымазанных маслом ступенях, сколько раз находил в своей еде мух и тараканов, а уж, сколько он непреднамеренно выпил экспериментальных зелий своего ученика, даже не сосчитать.