– Мы не обязательно должны подойти туда точно в ту минуту, когда портал откроется снова. У нас есть время.
– И сколько времени?
– Немного. Я не хочу гневить Зевса еще больше, он ведь может подумать, что я пренебрег его приказом появиться перед ним.
– И что ты собираешься ему сказать?
– Правду. – Он поцеловал ее в лоб. – Что я нашел свою истинную любовь, свою половинку в современном мире и что мое единственное желание – не разлучаться с ней.
– Я надеюсь, твое желание исполнится с такой же легкостью, с какой исполнилось мое.
Памела подняла голову и посмотрела на Аполлона. Он поцеловал ее, она вдохнула его запах. Близость Аполлона успокаивала ее. Когда он ее касался, она верила, что его слова, повторенные так много раз, были правдой… что все действительно будет хорошо.
Он неохотно оторвался от ее губ.
– Похоже, эта толпа наконец ушла, – сказал Аполлон.
Памела глянула на внезапно опустевший тротуар.
– Такое впечатление, что они ужасно спешили куда-то. Даже пугает немного.
По ее коже вдруг пробежал легкий холодок, шевельнулись волоски на руках и на затылке. Интуиция требовала от Памелы остаться здесь, на этой скамье, рядом с Аполлоном. Но прежде чем она успела что-либо сказать, он уже встал. И Памела с огромной неохотой призналась себе, что просто не хочет, чтобы он уходил… вот и все, о чем говорила ее так называемая интуиция.
Бог света рассеянно махнул в сторону опустевшей дорожки.
– Нам тоже нужно идти, – сказал он.
Он подал ей руку, помогая подняться со скамьи, обнял за плечи, и они медленно направились к светофору, где в одиночестве дождались, пока красный свет сменится зеленым. Это еще не прощание, твердил себе Аполлон. Он будет обнимать Памелу, пока они не дойдут до «Дворца Цезаря», и не отпустит, пока не очутится перед самым порталом. Да и потом их разлука будет всего лишь временной. Эту мысль он высказал вслух:
– Мой отец смягчится. Он столько раз становился жертвой любви, что не сможет отказать в нашей просьбе.
– Жертвой любви или жертвой страсти? – спросила Памела.
Аполлон улыбнулся.
– Для моего отца любовь и страсть – одно и то же блюдо, а Зевс любит попировать.
Памела совсем не по-дамски саркастически фыркнула. Аполлон расхохотался, прижимая ее к себе. Он не мог ее потерять. Памела подняла голову и посмотрела на него, и в тот самый миг, когда Аполлон наклонился, чтобы поцеловать ее, фонтаны ожили. Аполлон и Памела застыли на месте, глядя друг на друга, а потом лицо Памелы осветилось радостью.
– Удивительно! – воскликнула она. – Ничего более замечательного и быть не могло!
Фэйт Хилл снова, казалось, пела только для них.
– Это наилучший знак, какой только можно вообразить! Все будет хорошо! – радостно воскликнул Аполлон.
Он обернулся и посмотрел на танцующую воду.
И тут же, как будто музыка подтолкнула его вперед, он шагнул к перилам, отделявшим дорожку от воды. В воздухе что-то ощущалось… нечто такое, в чем Аполлон заподозрил чью-то бессмертную руку. Должно быть, это какой-то знак, посланный Зевсом… Оглянувшись через плечо, он улыбнулся и махнул рукой Памеле, подзывая ее к себе.
Она тоже улыбнулась и кивнула, но осталась на месте… всего на мгновение, чтобы полюбоваться Аполлоном. Он смотрел на искрящиеся струи воды, взлетавшие в воздух в такт волшебной песне. Он был так великолепен, этот удивительный бог, каким-то непонятным образом оказавшийся любовью всей ее жизни. И вдруг она всем сердцем поверила, что он сумеет все устроить. Бог света – ее половинка, и он найдет способ вернуться к ней.
Ах… этот поцелуй, этот поцелуй… это невозможно!
Нет ему конца… этот поцелуй, этот поцелуй.
Памела только оторвала ногу от земли, чтобы шагнуть вперед, и тут краем глаза заметила какое-то движение. Нахмурившись, она повернула голову – как раз вовремя, чтобы заметить автомобиль, но слишком поздно, чтобы успеть увернуться от него…
Аполлон, полный новых надежд, улыбался, глядя на мирную воду, когда вдруг услышал ужасающий скрип и визг. Он был настолько поглощен танцем воды и музыкой, что ему показалось: шум прозвучал где-то далеко. Он оглянулся, чтобы посмотреть, что задержало Памелу… И в безмолвном ужасе увидел, как железная тварь ударилась о ее тело.
– Памела! – закричал он.
Удар отшвырнул ее прямо на мостовую, под колеса мчавшихся мимо автомобилей. Завизжали тормоза, водители резко поворачивали, пытаясь избежать столкновения с Памелой и врезаясь в другие машины… Аполлон ринулся вперед. Уворачиваясь от людей и машин, он мчался по кровавому следу туда, где наконец упала Памела – безжизненной куклой прямо на осевой линии дороги.