И возвращение древних мистерий,
Ускоряющих рост красоты и плодовитости.
Мы провозглашаем возвращение богов
Чарами, речитативом и пением.
Обратимся же за помощью к древним!
– Мы должны остановить это! – Аполлон двинулся вперед, но снова твердая рука сестры удержала его.
– Как? – прошептала Артемида. – Как ты это сделаешь, не устроив чудовищный скандал?
Аполлон стиснул зубы.
– Но мы не можем позволить им завершить это заклинание! Подумай, что произойдет, если современные смертные получат связь с богами!
– Это тебе следует подумать, брат. Заклинание совершенно безвредно.
– Как ты можешь говорить такое? Сила уже возросла раз в десять! В этом мире слишком долго отсутствовала магия, и это, должно быть, увеличивает мощь ритуала. Такая связь станет неразрывной!
Чувственный напев нимф все так же наполнял воздух.
Мягкий шепчущий ветерок, прилетевший
издалека, Мы приветствуем тебя…
– В этом месте должно быть совершено возлияние вина из древней земли, – напомнила брату Артемида. – И с вином должна быть смешана кровь.
Губы богини презрительно изогнулись.
– А сколько веков прошло с тех пор, как эти смертные приносили кровавые жертвы и возлияния? Но без этого невозможно завершить ритуал и создать крепкую связь.
Именем Бахуса, Аполлона
И Артемиды
Принеси силу богов –
Ясную, свежую и свободную…
– И истинное желание сердца должно быть высказано вслух, когда закончится текст ритуала. Ты мудрее меня, сестра. Вряд ли кто-то из современных смертных может знать, как завершается этот ритуал.
Аполлон улыбнулся Артемиде и снова уставился на прекрасных нимф. Теперь, когда страх за смертных отступил, бог позволил себе насладиться вечной грацией и древним ритуалом. Обряд был настолько могущественным и использовался так редко, что Аполлон и припомнить не мог, когда его в последний раз проводили в Древнем мире.
«Они обладают вечной и неизбывной красотой», – подумал бог света.
Чары утешали его. Пение нимф было чистым и трогательным. Как обычно, нимфам хотелось всего лишь доставить удовольствие сильному полу, и Аполлон почувствовал, как его бессмертная сущность откликается на их мольбу. Ему захотелось шагнуть в круг танцующих нимф, чтобы смертные увидели хотя бы легкий отблеск его истинной силы. Он желал показать им сияние настоящего, живого, дышащего бога, а потом вознаградить тех, кто больше всего заслужил бы награды, высказав свои сокровенные желания… впрочем, Аполлон понимал, что это всего лишь фантазия и подобное невозможно. Зевс запретил вмешиваться в дела людей, и Аполлон признавал, что на этот раз он совершенно согласен с отцом. Современным смертным будет куда лучше без древних забытых богов, сующихся в их жизнь. Но сила ритуала омывала его, и мысль о том, что вот эти люди никогда не увидят олимпийцев, пробудила непонятную грусть. Аполлон чувствовал одновременно и волны энергии ритуала, и разочарование, когда заклинание приблизилось к кульминации.
Помощь бессмертных связана
С высказанным желанием и голосом сердца.
Отбрось сомнения прочь;
дай высказаться своей душе,
Потому что сегодня наша цель –
истина любви.
Пусть искренние желания откроются в тебе.
Так сказано – так и будет!
Когда были произнесены последние слова ритуала, Аполлон и Артемида внезапно ощутили неожиданный толчок, как будто на них набросили поводья и тот, кто держал вожжи, резко дернул их. Золотые головы бога и богини разом повернулись к маленькому круглому столику, стоявшему перед винным баром на площадке, оформленной как старинное итальянское патио. Боги в ужасе увидели, как маленькая смертная, сидевшая там в полном одиночестве, нечаянно опрокинула свой бокал на тонкой высокой ножке. Хрусталь разлетелся вдребезги, красное вино пролилось. Сила замерла в воздухе, улавливая пролитые капли, и собралась вокруг смертной в алое кольцо. Смертная торопливо попыталась промокнуть льняной салфеткой расползавшуюся лужицу. И негромко вскрикнула, уколов палец острым осколком хрусталя; на ее нежной коже остался маленький порез.
– Нет! – выдохнула Артемида, когда капля крови смертной смешалась с итальянским вином.
– Она не может… – начал было Аполлон, но тут же умолк, охваченный страхом… потому что женщина открыла рот и произнесла слова, которым предстояло навсегда изменить их жизнь.
Глава пятая
Памела уже чувствовала выпитое. Она тихонько икнула, посмеиваясь над собой.