– Да, верно, но если точнее, меня интересует всякая архитектура. Это важная часть моего бизнеса.
– Так вы архитектор? – спросил красавец.
На этот раз удивление в его голосе было таким явным, что Памела нахмурилась и прищурила глаза.
– Только не говорите, что вы из тех мужчин, которые считают, что женщины должны знать свое место. Сейчас двухтысячные года, а не пятидесятые.
Раздражение в голосе девушки и холодный умный блеск в ясных глазах неожиданно отчетливо напомнили Аполлону его сестру, и он удивился. Он знавал бесчисленное множество смертных женщин и некоторых даже считал прекрасными и весьма соблазнительными, но никто из них не был похож на его властную, независимую, искреннюю сестру. Все они были слишком заняты преклонением перед ним, и им было не до того, чтобы казаться интересными. А тут… Он едва заговорил с ней, и эта смертная сразу показала чудесное отличие от тех женщин.
Аполлон рассмеялся и покачал головой.
– Я совсем не хотел вас обидеть… это просто потому, что вы очень молоды. Все архитекторы, которых мне доводилось знать, были старыми иссохшими мужчинами с седыми бородами. – Он наклонился и сделал вид, что внимательно изучает щеки Памелы. – Но я что-то не вижу сейчас ни седины, ни морщин!
– Мэм, принести еще бокал? – спросил официант.
Он протянул ей пластырь и, поставив на столик бокал вместо разбитого, аккуратно наполнил его вином.
– Для меня было бы честью, если бы вы позволили присоединиться к вам.
Красавчик склонил голову в джентльменском полупоклоне, каким, в представлении Памелы, истинные мужчины сопровождали обращение к своим леди. И этот старомодный жест снова вызвал у нее волнение. Этот полупоклон и то, что незнакомец был неоспоримо хорош собой, начали перевешивать эксцентричность его одежды. Да и в любом случае, почему бы ей не выпить с ним? Ему, наверное, заплатили, чтобы он оделся именно так и привлекал внимание посетителей «Дворца Цезаря». Но она не должна думать об этом, помня лишь то, что он очень внимателен к ней. Кто сказал, что алкоголь мешает рациональному мышлению? Ее мысли в полном порядке.
Памела кивнула официанту.
– Да, пожалуйста, принесите нам еще один бокал.
Официант поспешно отошел. Памела вскрыла упаковку с пластырем, но, прежде чем успела заклеить порез, высокий красавец наклонился и забрал у нее полоску пластыря.
– Позвольте помочь вам, – сказал он. Аполлон осторожно наложил повязку на тонкий палец девушки и одновременно передал небольшую порцию целительной силы.
Памела удивленно моргнула, ощутив осторожное, мягкое прикосновение.
– Спасибо. Уже гораздо лучше.
Она усмехнулась, посмотрев на собеседника. Протянув руку с только что наложенной повязкой, девушка представилась:
– Меня зовут Памела Грэй.
Колебание мужчины было таким кратким, что лишь много позже Памела вообще задумалась об этом.
– Фебус, – произнес он с приятной улыбкой. – Фебус Делос.
Он взял руку девушки и повернул так, чтобы удобнее было ее поцеловать. Их взгляды встретились в тот момент, когда губы Аполлона коснулись кожи Памелы. Ее глаза округлились от удивления, его – стали еще более синими.
От теплоты его губ по коже Памелы побежали мурашки. А во рту пересохло.
– Так вы еще не вышли из роли? – спросила она, отнимая руку.
– Из роли? – В глазах красавца отразилось недоумение.
Она заклеенным пальцем показала на его одежду и с нескрываемым одобрением оглядела все его тело. Короткая туника была сшита из самого тонкого льна, какой когда-либо доводилось видеть Памеле, – а уж она повидала немало дорогих тканей. При этом туника была украшена тяжелой золотой вышивкой, а ее складки заканчивались настолько высоко, что безупречно очерченные ноги были почти полностью обнажены. Поверх туники, закрепленной на левом плече, на красавце был надет затейливо изукрашенный нагрудный щит, выглядевший так, словно был сделан из чистого кованого золота.
– Костюм просто великолепен, – сказала Памела, – дайте-ка подумать… Танцовщицы изображали нимф, значит, вы должны изображать какого-то бога.
Памела улыбнулась. Разве она не просила встречи с каким-нибудь богом? И вот тебе на! Как по волшебству, у ее столика появляется этот парень, похожий на живого, неподдельного бога. От этого хотелось расхохотаться. Только в Вегасе…
– Ваше предположение похоже на правду.
Аполлон откинулся на спинку стула. Ему нравилось слушать, как говорит эта девушка. Она определенно хватила лишку, но Аполлон, вместо того чтобы счесть ее глупой, был сильно заинтересован. Ее честное, живое лицо легко краснело. Умные глаза светились необычным орехово-коричневым светом, напоминавшим Аполлону густой сладкий мед. А ее губы… это был целый мир, ожидавший своего исследователя. Он уже представлял, как эти губы прижимаются к его губам. Должно быть, у них вкус благородного вина и истинной женщины…