Аполлон быстро взглянул на сестру.
– И что она чувствовала? – требовательно спросил он.
– Ей было больно, она была растеряна и смущена.
Аполлон со стоном опустился в кресло. Сестра внимательно наблюдала за ним.
– Ты тревожишься за нее? – негромко спросила она.
Аполлон поднял голову и посмотрел ей в глаза.
– Думаю, я полюбил ее.
– Полюбил? – Артемида покачала головой. – Этого не может быть. Она простая смертная. И если тебе даже этого недостаточно, то не забывай: она смертная из современного мира.
– Это я и без тебя знаю.
– И вообще, почему ты так решил? – фыркнула Артемида. – Ты же никогда не влюблялся!
– Вот именно поэтому я и уверен, что теперь влюбился! Я прожил несчетное множество лет, но никогда не испытывал таких чувств, как теперь.
– Каких? Какие именно чувства могут быть столь сильны, что ты счел их за любовь? – спросила Артемида.
– Я беспокоюсь о ней больше, чем о себе. Ее счастье – счастье для меня. Ее боль приводит меня в отчаяние.
Богиня посмотрела на брата так, словно он ее не на шутку озадачил.
– Возможно, это пройдет со временем.
– Дело в том, моя дорогая сестра, что я не хочу, чтобы это проходило. – Аполлон улыбнулся невесело. – Этим утром я был слишком самодоволен. Мне казалось, что любить – это так просто! Я нашел родственную душу, свою половинку. Я полюбил ее, и она должна чувствовать ко мне то же самое. Я был просто высокомерным болваном!
– Ты уверен, что она твоя половинка?
– Похоже, она – неотъемлемая часть моей души.
– Но если это так, то по самой природе подобных уз она должна тоже любить тебя, – сказала Артемида, пытаясь отыскать хоть какой-то смысл в причудливых высказываниях брата.
– Можно и так думать, – с несчастным видом пробормотал Аполлон.
Артемида постучала кончиками пальцев по подбородку.
– Ну ладно… Она смертная. Может, поэтому все так запуталось! Сердце Памелы желает, чтобы в ее жизни появилась настоящая любовь, хочет найти свою половину – она просто назвала это романтикой, но разве это по сути не одно и то же? Романтика… любовь… истинное желание… родственные души… Разве нельзя использовать все эти слова для описания одного и того же? И если я права, то есть смысл и в том, что ритуал оказался незавершенным и заклинание не снято!
– Да какой тут может быть смысл? Если ее желанием было встретить настоящую любовь, а я и есть ее половина, то почему тогда заклинание не снято?
– Она должна узнать и принять тебя как подлинную любовь. Видно же, что с ней пока что этого не произошло. – Артемида положила руку на плечо брата. – Эмоции, которые доносятся до меня из-за нашей с ней связи, – это отнюдь не любовь и удовлетворение. Памела испытывает боль и смущение; она не ощущает себя любимой.
Взгляд Аполлона затуманился.
– Я знаю, что в прошлом ее сильно ранил какой-то мужчина. Но я был настолько самоуверен, что решил: одно лишь легкое прикосновение к бессмертной силе – и моя страсть исцелит ее.
– Ты ошибался, брат. Памела куда сложнее. В ней скрыто большее.
– Тем больше в ней того, что стоит любить, – невнятно произнес Аполлон.
Артемида хлопнула его по спине.
– Глядя на твое отчаяние, я радуюсь, что ничего такого не испытала.
– Думаю, я начинаю понимать, что любовь – это и отчаяние, и чудо, скрытые вместе под нежной кожей женщины, – сказал Аполлон.
– Так почему бы тебе просто не сказать, кто ты таков? Приведи ее сегодня вечером на Олимп, воспользуйся силой бессмертного, чтобы ее любовь всплыла на поверхность.
Аполлон ужаснулся.
– Это не будет любовью! Это будет презренное поклонение или страх, смешанный с обожанием!
– Да, вот уж отличный пример того, насколько мы с тобой разные. Ты не хочешь пользоваться своей силой, чтобы завоевать Памелу; я же думаю, что только в этом и есть смысл. Какая смертная не захотела бы, чтобы ее полюбил бог?
Услышав, как Артемида высказывает вслух самодовольные мысли, которые совсем недавно посещали его самого, Аполлон преисполнился презрения к себе. Нечего и удивляться, что Памела отказывается признать в нем родственную душу…
– Что-то подсказывает мне, что Памела совсем не обрадуется, когда узнает, кто я на самом деле.
Артемида громко фыркнула.
– Современные смертные не похожи на людей Древнего мира. Они управляют железными тварями, покорными их воле. Разного рода сведения разносятся между ними с помощью механизмов, а не магии и ритуалов. Для них мы мертвы. Нет, она должна в первую очередь полюбить меня как обычного мужчину. И только после этого я смогу убедить ее принять меня как бога.