– Не знаю, смогу ли я, – сказала Памела. – Мы ведь уже выяснили, что игрок я не слишком хороший.
– Ты сможешь, – твердо заявила Вернель.
– Да почему ты так уверена?
– Если ты намерена оставаться одна, то незачем нервничать из-за того, сможешь ты или не сможешь. Просто прикинь, что для тебя лучше, и продолжай жить своей жизнью. Будь честна с собой. Можешь ты мне ответить: ты себя чувствовала лучше до того, как встретила Фебуса, или нет?
– Мне было легче, – сухо ответила Памела.
– Ну, куколка, «легче» – это когда ты делаешь шторы в спальне из той же ткани, что и покрывало на кровати. Я говорю – «лучше».
Памела скривилась, представив идеально совпадающие цветочные рисунки.
– Уж точно нет.
– Так воспользуйся же шансом, Памми! Ты воистину заслуживаешь того, чтобы по-настоящему ожить снова.
– Я тебя обожаю, Вернель, – сказала Памела.
– Ну, это все женщины говорят. Повеселись сегодня вечером. И постарайся не слишком усердно анализировать бедного треножника. Помни, ты можешь быть шикарной, но не взволнованной.
– А?
– Не важно. Иди одевайся.
– Ладно, я позвоню тебе завтра.
– Кстати, ты заметила, что это уже второй разговор, когда ты ни разу не упомянула о работе, а?
– Черт бы все это побрал! Я просто схожу с ума. Как у тебя продвигается с миссис… – начала было она, но ее прервал смех Вернель.
– Памми! Стоп! Это же просто замечательно, что ты начала думать о чем-то кроме «Рубинового башмачка»!
– Да, но…
– Да, но все прекрасно! Как обычно. Тебе не о чем беспокоиться. Позвони мне завтра, после встречи с Фостом. И помни: радость и фантазия, Памела, веселье и выдумка!
– Ты сегодня выглядишь так же прекрасно, как и соблазнительно, – сказал Аполлон, целуя руку Памелы и медля оторвать губы от ее кожи.
И его взгляд, и этот поцелуй были полны намека.
«Отлично, – подумала Памела, сдерживая нервную дрожь, – и строго противоположно тому впечатлению, которое я хотела произвести».
– Могу поспорить, ты говоришь это всем девушкам, – насмешливо сказала она, подражая тону Вернель.
– Нет, не в последнее время, – ответил он, и его небесного цвета глаза потемнели и стали очень серьезными. – И я никогда не говорил этого с такой искренностью.
– Тогда спасибо, – кивнула Памела, безуспешно пытаясь не поддаваться чарам его глаз.
Она мысленно встряхнулась, как кошка, угодившая лапками в воду, и осторожно сменила тему:
– Как твоя сестра?
– Еще беспокоится, но все нормально.
Он взял Памелу под руку, чтобы усадить в кресло. Аполлону хотелось сжать ее в объятиях и начать целовать прямо здесь, перед их кафе. Но язык ее тела отчетливо говорил ему, что спешить нельзя, нужно держаться поосторожнее.
– Диана совсем не хотела обидеть тебя. Как она и сказала, она в последнее время слегка не в себе.
Памела хотела уже пожать плечами и бросить что-нибудь вроде «да мне-то какое дело», но остановилась. Вместо того она выпрямилась и посмотрела в его бездонные глаза.
– Я не собираюсь делать вид, что меня нисколько не задело то, что я вдруг узнала о твоем отъезде, о котором ты ничего мне не сказал. По правде говоря, мне захотелось просто сбежать от тебя подальше.
– По правде…
Он задумчиво кивнул, думая о том, как ему нравится ее искренность, и в то же время понимая, что слишком редко женщины вообще бывали честны с ним. Они обожали его… поклонялись ему… старались добиться его внимания. Но вряд ли кто-то из них хотя бы пытался вести себя честно.
– Тебе стало больно оттого, что ты подумала: я мог уехать, ничего не объяснив. Мне очень жаль, что так случилось. – Он коснулся ее щеки, а потом золотой монеты, висевшей на ее шее. – Меньше всего мне хотелось бы, чтобы ты чувствовала себя так, словно должна бежать от меня, чтобы защититься. Прошу, поверь, твоим чувствам рядом со мной ничто не грозит.
И снова она ответила с полной откровенностью:
– Я стараюсь поверить тебе, но больше я ничего не могу обещать.
Аполлон поднес к губам ее руку.
– Тогда я буду довольствоваться твоей честностью и тем, что у меня есть возможность завоевать твое доверие.
– Можешь ты объяснить, почему уезжаешь?
– Ты не слишком будешь возражать, если мы поговорим об этом за ужином? Я задумал для тебя кое-что необычное на сегодня.
– Ох, ладно. – Памела почувствовала радость, которую ей хотелось бы скрыть немного удачнее. – Я ужасно голодна.
Она встала, остро ощущая, что Фебус все еще держит ее руку, но совершенно не желая отбирать ее.